— Вот почему я выбрал это место для своего дома, — говорит он.
Я открываю рот, чтобы сказать… Не знаю, что именно, но он уже переключил свое внимание на сундук. Он вытаскивает несколько больших мехов и возвращается обратно в гостиную, бросая их поверх кучи. Затем он пробегает взглядом по моему телу, прежде чем вернуться к сундуку и бросить еще несколько мехов на кровать.
— Я буду спать там, — говорит он, указывая на меха на полу в гостиной.
— О, тебе не нужно этого делать, — начинаю я, но он игнорирует меня, жестом приглашая следовать за ним в ванную.
Меня встречает тот же вид из окна, но я сразу же очарована огромной ванной, которая доминирует в комнате. Похоже, в ней могут поместиться два воина такого же размера, как Врекс, и моя кожа практически зудит от необходимости помыться.
— Не хочешь ли искупаться? — спрашивает он.
— Больше всего на свете.
Он кивает, и я снова следую за ним, когда он выходит на улицу. Рядом с окном стоит огромный металлический контейнер, под ним — яма для костра. Он разжигает огонь, а затем протягивает руку к окну, нажимает и тянет за какой-то рычаг.
Это насос, и я ухмыляюсь, когда вода начинает течь в ванну. Ухмылка покидает мое лицо, когда я снова смотрю на Врекса, чье лицо посерело.
— Эй, отойди от этой штуки. Я могу это сделать сама. Твоя рука должна быть на перевязи.
Удивительно, но он отходит в сторону, а я продолжаю накачивать воду в ванну.
— Пойду проверю ловушки, — говорит он, и мой желудок урчит при мысли о еде.
Его глаза цвета хорошего виски светлеют от этого звука. Он колеблется.
— Ты останешься здесь, — говорит он.
Я киваю, игнорируя командный тон. Я тоже всегда злюсь, когда мне больно.
— Я приму ванну, пока буду ждать тебя.
Он смотрит на меня долгим взглядом. Наконец он кивает и, повернувшись, неторопливо уходит.
Я выдыхаю, глядя, как он уходит. Даже при той боли, которую, как я знаю, он испытывает, держа руку под углом девяносто градусов, он идет широким, легким шагом, высоко подняв голову и расправив плечи.
Нет, Айви. Никаких извращений на счет гигантского, покрытого шрамами воина.
Если я чему и научилась, так это тому, что «долго и счастливо» не для меня. Но если не буду осторожна, я могу в конечном итоге оказаться с высоким, покрытым шрамами и смертельно опасным.
Я фыркаю. Единственной эмоцией, которую парень проявил в моем присутствии, был намек на разочарование, когда он убеждал меня следовать за ним сюда, и момент мрачной решимости, который явно дал понять, что он забросит меня на своего странного ящера, если я не сделаю правильный выбор. О, и крошечный проблеск веселья, когда чуть ранее заурчал мой желудок.
В остальном он, по сути, робот.
ВРЕКС
Эта женщина угрожает моему контролю.
Я не питаю иллюзий относительно того, что ждет меня в жизни. Будущее с красивой женщиной не для меня.
Я провожу тыльной стороной ладони по шраму, пересекающему мой лоб. Подарок от брата моей матери после ее смерти.
Изящные, нежные женщины — для других воинов. Я рано узнал, что мое огромное тело и неуклюжесть в сочетании со страшным шрамом на лице заставляют женщин брачного возраста дрожать от страха.
«Ты останешься один, — шипит мне в ухо голос. — Прямо как твой отец».
Я выбрасываю из головы голос Хеви, проверяя свою ловушку, с удовольствием обнаружив, что удазин недавно попал в мою ловушку, зверь все еще теплый на ощупь.
Честно говоря, моя кость болит и пульсирует. Если я двигаюсь слишком быстро, перед глазами появляются черные пятна. Я быстро разделываю удазина, радуясь, что сегодня мне не нужно идти на охоту за едой.
Я готовлю мясо, когда Айви открывает дверь и смотрит на меня. Она завернулась в мех после ванны, и я пытаюсь отвести взгляд от капли воды, которая стекает по ее шее в ложбинку между грудей.
— У тебя есть что-нибудь, что я могу надеть? — Эта пижама — просто лохмотья.
Я перекладываю мясо на тарелки и киваю, поднимаясь на ноги. Через несколько минут я нашел рубашку, в которой она сможет ходить, пока я не верну девушку Ракизу. Она благодарно улыбается мне, когда я протягиваю ей рубашку и жду ее у огня.
— Выглядит очень вкусно, — говорит она, когда я протягиваю ей тарелку.
Я киваю, и мы едим в тишине, в то время как я старательно отвожу взгляд от ее голых ног.
— Почему твоя одежда была так изорвана? — наконец спрашиваю я. Ее штаны были немногим больше, чем обрывками материи, едва доходя до колен.