Я не обращаю внимания на то, как мои глаза начинают жечь при этой мысли. Кто знает, будет ли у меня когда-нибудь возможность поговорить с ней снова?
— Прости, — шепчет мне на ухо Врекс серьезным тоном.
— Спасибо. Уж такой у нее характер. У неё не было сил больше тратить время на то, чтобы гадать, вернется ли кто-нибудь из членов её семьи домой, а я мечтала стать пожарной с тех пор, как мой отец разрешил мне примерить его шлем, когда мне было шесть лет.
— Это… тяжело, когда родители так себя ведут, — бормочет он, и я открываю рот, чтобы спросить его о боли в его голосе, но мишуа прорывается сквозь деревья, и мой рот раскрывается.
— Черт меня возьми. Это же наш корабль.
Я чувствую, как Врекс кивает позади меня.
— Я подумал, что ты, возможно, захочешь взглянуть на него.
Я оглядываюсь на него через плечо.
— Это точно. Ты хороший парень, Врекс.
Его скулы темнеют, и я ухмыляюсь.
— Ты краснеешь?
— Нет, — выдавливает он. — Иди смотри, пока я не передумал.
Я смеюсь над ним, спрыгивая с мишуа, прежде чем переминаться с ноги на ногу, пока он привязывает Нари к ветке дерева. Он лезет в один из своих рюкзаков за горстью еды для неё, похлопывая её по морде, пока я нетерпеливо жду.
Затем он присоединяется ко мне, и мы оба осматриваем корабль. Если бы это была машина на Земле, мой папа сказал бы, что это груда металлолома.
— Как, черт возьми, мы это пережили? — бормочу я. Врекс напрягается рядом со мной, переводя взгляд с помятого корабля на моё тело и обратно. Кажется, он думает о том же, потому что его лицо мрачно, а тело напрягается, когда мы приближаемся.
Когда я выбралась из этого корабля с другими женщинами, фиолетовые инопланетяне, купившие нас, были мертвы. Не все из них погибли при ударе. По брызгам крови было очевидно, что инопланетяне, пережившие крушение, были застигнуты врасплох стаей вуальди. Эти вуальди притворились нашими спасителями и убедили нас следовать за ними. На самом деле они везли нас домой на ужин. И мы были их основным блюдом.
Дверь всё ещё распахнута, и я готовлюсь к зловонию разлагающихся трупов. Но они пропали.
— Что случилось с телами? — бормочу я, глядя на Врекса. Он пожимает плечами и, очевидно, сразу же сожалеет об этом, его рот сжимается, когда он морщится. Всего пару дней назад он не позволил бы мне увидеть свою боль, и что-то сжимается в моей груди, когда его лицо разглаживается.
Маленькими шажками.
«Соберись, Айви. Хватит тянуть время и проверь этот корабль».
Я приближаюсь к кораблю, Врекс следит за каждым моим движением. Когда я пытаюсь подняться по лестнице, он тянет меня назад, прежде чем обнажить меч и подняться по лестнице передо мной.
Я не высовываюсь и не ставлю ему подножку за то, что он чрезмерно опекающий альфа-самец, но было очень сложно сдержаться.
Плечи Врекса расслабляются, когда он достигает вершины лестницы, но держит меч наготове. Я следую за ним внутрь, и он отходит в сторону, открывая разрушенный центр управления кораблем.
Трупов может и нет, но крови всё равно много. Она окрашивает пол, стены и огромное окно, которое должно быть почти неразрушимым, поскольку кажется, что оно согнулось от силы удара, но не разбилось.
Я отвожу взгляд от кровавых пятен. Эти придурки получили по заслугам. Я спускаюсь туда, где нас держали после того, как нас погрузили на этот корабль.
Врекс молчит рядом со мной, пока я смотрю на клетку.
— Всё равно, всё это до сих пор кажется сном, — бормочу я. — Я знаю, что это реальность. Но иногда мне нужно ущипнуть себя, чтобы убедиться, что я не сплю. Что нас реально внезапно похитили. — Я смотрю на него. — Что заставляет людей думать, что они имеют право так поступать с другими?
Его тело рядом со мной напряжено, его глаза сузились от ярости, когда он смотрит на клетку. Я думаю, что это самые сильные эмоции, которые я когда-либо видела от него, и именно его ярость вырывает меня из моей вечеринки жалости к себе.
— Пойдём, — говорю я. — Я хочу убедиться, что всё просмотрела.
Через несколько минут я кое-что нахожу. Что-то, от чего у меня пересыхает во рту, и заставило трястись мои руки. Рядом с одним из разбитых мониторов, каждые несколько секунд мигает красная лампочка. По какой-то причине этот красный свет поднимает каждый волосок на моем затылке, и я провожу ладонями по предплечьям, пытаясь избавиться от мурашек.