Зеландони хотелось задать множество вопросов. Кто или что такое «гррреб» (так она восприняла имя Креб)? И почему она призывала Дух Пещерного Медведя, а не Великую Земную Мать? Она не поняла половины из того, что говорила Эйла, а второй половине с трудом верилось.
— Хорошо хоть, что Джондалар пострадал не так сильно, как ты вообразила, — сказала старшая целительница.
Эйла отрицательно покачала головой. Что она хочет сказать? Джондалар был на грани жизни и смерти. Она даже не знала, удастся ли ей спасти его.
Видя выражение лица Эйлы, Джондалар догадался, о чем она думает. Зеландони определенно высказала предположение, которое нужно поправить. Он встал.
— Я думаю, вам следует узнать, как сильно покалечил меня лев, — сказал он, поднимая рубаху и развязывая поясок своих летних штанов.
Хотя мужчины, впрочем, как и женщины, редко ходили обнаженными, даже в самые жаркие летние дни, демонстрация голого тела не являлась чем-то необычным. Люди часто видели друг друга без одежды во время купания в реке или мытья в горячей бане. И когда Джондалар спустил штаны, его родственники уставились не на мужской орган, а на большие шрамы, отметившие бедро и паховую область.
Раны хорошо зажили; Зеландони заметила, что в некоторых местах пришлось сшивать даже куски кожи. Эйла наложила семь стягивающих швов: четыре на самую глубокую рану и еще три, чтобы закрепить разорванные мышцы. Никто ее этому не учил, но наложение швов было единственным способом, который она смогла придумать, чтобы соединить рваные края ран.
Столь тяжелые увечья, казалось, прошли без последствий для Джондалара. Он совершенно не хромал на покалеченную ногу и не оберегал ее, и, несмотря на шрамы, мышечная ткань, видимо, отлично восстановилась. На его теле имелись и другие шрамы и отметины, оставленные львиными когтями и зубами на правом плече и груди, а также странный шрам на ребрах, явно не имевший отношения к той истории. Стало очевидно, что долгое Путешествие не прошло для него бесследно.
Наконец все поняли, какие тяжелые увечья получил Джондалар и почему о нем нужно было как можно скорее позаботиться, но лишь Зеландони представляла себе, как близко к смерти он находился. Она покраснела при мысли о том, как сильно недооценивала целительский дар Эйлы, и смутилась, вспомнив свое грубое замечание.
— Прости меня, Эйла. Я даже не представляла, что ты такая искусная целительница. Мне кажется, Девятой Пещере Зеландонии крупно повезло, что Джондалар привел с собой отлично обученную целительницу, — сказала она, подметив и улыбку одевающегося Джондалара, и тихий облегченный вздох Эйлы.
Теперь Зеландони невольно укрепилась в своем желании как можно больше узнать об этой чужеземке. Ее общение с животными имеет особое значение, а, будучи искусной целительницей, она наверняка завоюет авторитет и влияние среди Зеландонии. Такая иноземка могла сильно повредить спокойной и налаженной жизни племени, если оставить ее без надлежащего руководства и надзора. Но поскольку ее привел именно Джондалар, нужно действовать с особой осторожностью. Для начала стоит побольше разузнать о прошлом этой женщины.
— Видимо, я должна поблагодарить тебя, Эйла, за то, что домой вернулся хотя бы один из моих сыновей, — сказала Мартона. — Я очень рада его возвращению и благодарна тебе.
— А если бы еще и Тонолан вернулся, то мы были бы совершенно счастливы. Но когда он уходил, Мартона уже знала, что он не вернется, — сказал Вилломар и добавил, взглянув на хранительницу его очага: — Мне не хотелось верить тебе, но я и сам мог бы понять это. Он мечтал повидать весь мир, все испытать. Только ради этого он мог бы бесконечно блуждать по свету. С самого детства он обладал необузданным любопытством.
Последнее замечание напомнило Джондалару о серьезном деле, которое давно заботило его. Может быть, сейчас настал подходящий момент.
— Зеландони, мне нужно узнать у тебя, сможет ли его дух отыскать путь в мир Духов? — Как обычно озабоченно сдвинув брови, Джондалар вдруг стал похож на Джохаррана. — После смерти жены Тонолан очень изменился и перешел в следующий мир без надлежащего сопровождения. Его останки по-прежнему покоятся под каменной осыпью в тех восточных степях, с ним не провели наш похоронный ритуал. Что, если его дух заблудился, странствуя в ином мире, и некому будет показать ему верный путь?
Полная женщина нахмурилась. Это был серьезный вопрос, и он требовал деликатного ответа, особенно учитывая горе родственников Тонолана.
— По-моему, Эйла, ты сказала, что провела какой-то похоронный ритуал. Расскажи мне о нем.
— Тут особенно нечего рассказывать, — начала она. — Такой ритуал обычно проводил Креб, когда человек умирал и его дух покидал этот мир. Меня больше беспокоил тот, что остался в живых, но я хотела сделать так, чтобы умершему было легче найти свой путь.
— Позже она приводила меня на место его погребения, — добавил Джондалар, — и дала мне порошок красной охры, чтобы посыпать на его могилу. Последний раз, покидая ее долину, мы зашли в то ущелье, где лев напал на пас с Тоноланом. В каменной насыпи над его телом я нашел один оригинальный камешек и прихватил его с собой. Я надеялся, что он поможет тебе отыскать его дух, если он еще блуждает, и ты сможешь указать ему верный путь. Этот камешек у меня в сумке, я достану его.
Джондалар встал, прошел к своему тюку и быстро вернулся с незатейливым кожаным мешочком на длинном узком ремешке, чтобы его можно было носить на шее, хотя его, очевидно, редко так носили. Открыв мешочек, он вытряхнул на ладонь его содержимое: кусочек красной охры и обычный с виду серый камешек, имевший форму уплощенной пирамидки с острыми гранями. Но когда он показал всем ее основание, то ответом ему были удивленные вздохи и взгляды. Нижнюю сторону украшал тонкий слой полосатого молочно-голубого опала с огненно-красными искрами.
— Я стоял там, думая о Тонолане, а этот камешек скатился вниз по галечному склону прямо к моим ногам, — пояснил Джондалар, — Эйла посоветовала мне положить его в мой амулет — в этот мешочек — и принести домой. Я не знаю, как объяснить, но у меня такое чувство, что этот камешек — или, может, дух этого камешка — как-то связан с духом Тонолана.
Он протянул камешек Зеландони. Никто больше не выразил желания прикоснуться к нему, а Джохарран даже вздрогнул, как заметила Эйла. Жрица внимательно рассматривала его, неторопливо размышляя, что следует сказать.
— Я думаю, ты прав, Джондалар, — заключила она. — Он связан с духом Тонолана. Не уверена, каким именно образом, мне необходимо получше изучить его и испросить совета Великой Матери, но вы поступили мудро, принеся его мне. — После небольшой паузы она добавила: — Тонолан обладал дерзким, склонным к риску духом. Возможно, этот мир показался ему слишком маленьким. Может, он по-прежнему путешествует в следующем мире, не потому что заблудился, а потому что пока не готов выбрать там свое место. Как далеко на восток зашли вы в тот день, когда закончилась его жизнь в земном мире?
— Мы были за внутренним морем, в конце той великой реки, что начинается по другую сторону горного ледника.
— Той реки, что называют рекой Великой Матери?
— Верно.
Зеландони вновь задумчиво помолчала.
— Возможно, Джондалар, что поиски Тонолана могли увенчаться успехом только в другом мире, в Земле Духов, — наконец предположила она. — И возможно, Дони почувствовала, что пора дать ему покой и позволить тебе вернуться домой. Вероятно, ритуала, проведенного Эйлой, будет достаточно, хотя я не совсем поняла, что именно она сделала. Мне нужно выяснить несколько вопросов.