Приняв решение, Джек снял сапоги и, бросив взгляд на постель у очага, снова нахмурился. Он не спал в ночных рубашках с тех пор, как был зеленым юнцом, но не может же он спать нагишом под одной крышей с ребенком. Проклиная непредвиденное осложнение, он прошествовал к своей кровати, расстегивая на ходу бриджи. Будь он проклят, если станет спать в них. Ничего не случится, если она увидит его без штанов. Скромность ее от этого не пострадает.
Оставив бриджи лежать на полу, Джек забрался под одеяло. Теплые кирпичи оказались приятным сюрпризом, когда он вытянул усталые ноги. Рубашка и чулки чертовски мешали, но сытый желудок компенсировал неудобства. Положив голову на сложенные руки, он закрыл глаза и заснул.
Фейт проснулась с первыми лучами рассвета. Взгляд ее метнулся к алькову, откуда доносилось тихое похрапывание, затем переместился на грязную тарелку на столе. Он вернулся и поужинал.
Улыбнувшись, Фейт натянула под одеялом корсаж, затем, настороженно поглядывая на спящего мужчину, торопливо влезла в юбку. Сегодня ей предстоит убедить Джека, что он не прогадает, если позволит ей остаться.
Бесшумно двигаясь, Фейт принялась хлопотать и чуть не споткнулась о тяжелый узел у двери. Сердце ее испуганно забилось, когда она представила себе его содержимое. До сих пор она не задумывалась об источниках доходов Джека, но теперь больше не сомневалась в том, что он грабитель. Пожалуй, она совершила роковую ошибку, оставшись здесь.
Но когда чуть позже Фейт вышла наружу, где в морозном воздухе искрились снежинки, она поняла, что еще не готова продолжить путь. Снег проникал в дырявые башмаки, ледяной ветер обжигал руки. Нет уж, лучше жить с дьяволом, чем умереть из-за собственной гордости. Отец, наверное, устыдился бы ее выбора, но, увы, в ней слишком сильна жажда жизни.
Повернув к дому с ведром воды, она распрямила плечи и приготовилась к встрече с Джеком. Он все еще спал, когда она вошла, и Фейт постаралась не шуметь, пока разводила огонь, ставила чайник и рылась в буфете в поисках чего-нибудь съедобного. К ее разочарованию, куры не снесли ни одного яйца.
Звучный голос, раздавшийся сзади, заставил ее подпрыгнуть:
— Почему бы тебе не пошарить в том мешке? Там, по крайней мере, свежие продукты, и я не возражал бы против кофе.
Он показался из алькова, запихивая рубашку за пояс бриджей. Это была та же рубашка, которую он надевал вчера, с прорехой на груди. Почему-то это наблюдение сбило Фейт с толку, и она растерялась, не зная, что сказать. Все неоспоримые доводы, которые она придумала, вылетели у нее из головы, и она молча уставилась на впечатляющую фигуру, когда он подошел ближе. Бросив на нее нетерпеливый взгляд, Джек водрузил мешок на стол и, вытащив из него небольшой мешочек, бросил Фейт.
— Умеешь готовить кофе?
Он побрился и подровнял волосы, но они по-прежнему свободно падали на плечи, не убранные назад, в косичку.
Фейт поймала мешочек, стараясь не глазеть на хозяина дома. Несмотря на резкие черты, он оказался намного красивее, чем ей представлялось вначале, хотя черты лица и были грубыми. Широкий лоб с темными дугами бровей переходил в прямой нос и волевой подбородок, не слишком сочетавшийся с чувственным изгибом рта. Фейт опомнилась и беспомощно уставилась на зерна.
— Я… я не знаю, что это такое, сэр.
— Джек. Зови меня Джеком. — Выхватив у нее мешочек, он огляделся в поисках утюга, который она пристроила на пустую полку буфета.
Фейт с изумлением наблюдала, как он высыпал зерна на стол и раздавил утюгом. Затем ссыпал зерна обратно в мешочек и вручил его Фейт.
— Приготовь его так же, как чай.
Кивнув, Фейт покосилась на объемистый мешок, и в животе у нее заурчало. Джек усмехнулся.
— Можешь взять, что сочтешь нужным. А я пока займусь лошадьми.
Улыбка удивительным образом преобразила его лицо. Слегка кривоватая, она обнажила ослепительно белые зубы и углубила ямочку на щеке. Ошеломленная, Фейт тупо смотрела ему вслед. Разбойники не должны так улыбаться, а ей следует дрожать от страха перед этим дьяволом, а не восхищаться его улыбкой.
Опасаясь за свою бессмертную душу, она углубилась в изучение содержимого мешка, с трудом сдерживая восторженные возгласы при каждом открытии. Вместо награбленного добра в мешке оказался набор продуктов и прочих вещей, необходимых в хозяйстве. Фейт чуть не вскрикнула от радости, обнаружив упаковку душистого мыла, а при виде сахара в ее воображении возник огромный, покрытый глазурью кекс, который она непременно испечет, как только представится возможность.
Она быстро замесила тесто для оладий и поставила их на огонь. В другую сковороду положила копченые колбаски, а в кофейнике вскипятила воду. Это был нехитрый завтрак, но намного лучше того, чем ей приходилось довольствоваться в последнее время. Если добавить к этому горшочек меда, который принес Джек среди прочего, будет, чем полакомиться. Завтра она попытается приготовить пончики и овсянку.
Джек вернулся из амбара с бочкой и приставил ее к столу вместо второго стула. Фейт поставила перед ним кружку и налила в нее кофе. Он сделал глоток и удовлетворенно вздохнул.
Поскольку он уселся на бочку, Фейт, накрыв на стол, неохотно опустилась на стул напротив. Она чувствовала себя неловко и старалась не смотреть на Джека, пробуя его любимый напиток, оказавшийся неожиданно горьким. Поморщившись, она отодвинула кружку и потянулась к хлебу, но его большая ладонь придержала ее руку.
— Попробуй добавить сахар. — Джек отколол небольшой кусочек коричневого сахара и бросил в горячую жидкость. — Жаль, что я не купил молока. Детям полагается пить молоко.
Фейт лишь приподняла брови в ответ на его заявление и сделала осторожный глоток. Сахар определенно улучшил вкус кофе, но Фейт подумала, что к нему еще нужно привыкнуть.
— Мне приходилось видеть, как дети умирают от болезней, вызванных несвежим молоком. Лично я пью все только в кипяченом виде, — чопорно произнесла она, задетая оскорбительной ссылкой на ее возраст. Ее покойная матушка не уставала повторять, как важно поддерживать чистоту, причем не только тела, но и на кухне. По иронии судьбы, сама она умерла от заразной болезни, которую подхватила, ухаживая за семьей, не разделявшей ее пристрастия к чистоте.
Джек усмехнулся уголком рта, потешаясь над серьезностью, с которой маленькая бродяжка сообщила ему об этом.
— В таком случае не стану предлагать тебе хорошего вина. Ешь, пока я все не съел.
Он вполне мог осуществить свою угрозу, и Фейт поспешно схватила намазанную медом лепешку. Раздраженно наблюдая, как она откусывает крохотные кусочки, Джек с жадностью вонзил зубы в собственную лепешку. В утреннем свете волосы девочки, заплетенные в толстую косу, отсвечивали красноватыми бликами. У нее была гладкая кожа, какая бывает только у рыжеволосых. Чисто вымытая, она светилась жемчужным блеском, что в сочетании с тонкими чертами и огромными серыми глазами позволяло предположить, что в недалеком будущем она превратится в женщину исключительной привлекательности, хотя и не станет красавицей в общепринятом смысле. Любопытно было бы взглянуть, что добавят годы к ее прискорбно тощей фигурке, но к тому времени его здесь не будет.
Джек покончил с едой и отодвинулся от стола, допивая кофе.
— Ты говорила, что ищешь работу.
Фейт кивнула, не сводя с него настороженного взгляда.
Джек помолчал, глядя на ее узенькие плечи.
— Слишком ты мала, чтобы делать тяжелую работу. Боюсь, как бы лошади тебя не затоптали. Ты хоть верхом ездить верхом умеешь?
Не так, конечно, как он, но в седле она как-нибудь удержится. Фейт снова кивнула.
Джек бросил на нее скептический взгляд, однако продолжил:
— Ты уверена, что мне не грозят обвинения со стороны разгневанных родственников, будто я похитил и совратил их драгоценное чадо? Это неподходящее место для девочки из приличной семьи, а судя по твоей речи, ты не из простой семьи.
Ее тонкие брови снова приподнялись, но она спокойно ответила:
— Мои родители умерли. Они действительно происходили из благородного сословия, но мы жили так же, как все вокруг, и после их смерти никто не пожелал взять меня к себе. Я умею готовить, убирать, шить и ухаживать за животными. Я также умею читать и считать, если вас это интересует.