Не веря своим ушам, Фейт с сомнением смотрела на Моргана. Его силуэт темнел на фоне зеленой листвы и блестевшего на солнце ручья. Морган всегда держался прямо, но сейчас в его напряженной спине и сжатых кулаках угадывалось мучительное ожидание.
— Ради себя, Морган, я не стала бы ничего требовать. Но я должна защитить Джорджа. Ты же не хочешь, чтобы он узнал, что его отец — преступник?
— Конечно, нет. Но если я смогу очистить свое имя от этого клейма, ты позволишь мне остаться?
Глаза его потемнели, крепко стиснутые челюсти свидетельствовали о внутренней борьбе, но Фейт была не в силах ему помочь. Это решение он должен принять сам. Однако крохотная искорка надежды вспыхнула в ее сердце. Поднявшись с одеяла, она шагнула к нему и протянула руку.
— Я не знаю законов, Морган. Я всего лишь хочу уберечь нашего сына от позора. Если ты пообещаешь мне это, я разрешу тебе его навещать.
Морган схватил ее за руку и привлек к себе, повинуясь потребности, не подвластной логике и рассудку. Фейт недолго сопротивлялась и оказалась в его объятиях. Он ощущал биение ее сердца, мягкость упругой груди, прижимавшейся к его телу, упивался ее пьянящим запахом. Склонив голову, он коснулся губами ее волос.
— Я пообещал бы тебе солнце, луну и звезды, будь это в моей власти. Но я не стану давать лживых обещаний, моя фея. Только те, которые в состоянии выполнить. Обещаю никогда не причинять вреда тебе и нашему сыну. Не опорочить имя, которое ты носишь. Полагаю, я сделал достаточно, чтобы призраки моего отца и брата успокоились в своих могилах. Если ты простишь меня, я готов забыть о прошлом во имя будущего. Разве твоя религия не учит прощать заблудшие души? Скажи, что тебе нужно для счастья, и я с радостью посвящу остаток жизни исполнению твоих желаний.
Прильнув щекой к его груди, Фейт отдалась во власть ласковых прикосновений и проникновенных слов, изгонявших боль, так долго гнездившуюся в ее душе. Она знала, как тяжело дались ему эти обещания. Но знала также, что он их сдержит, чего бы это ему ни стоило — даже если придется отказаться от мести. Ее пугала цена, которую надо будет заплатить, но надежда уже пустила корни в ее сердце:
— Чтобы быть счастливой, мне достаточно знать, что тебе ничто не угрожает, Морган. Чего еще мне желать? Ты хоть представляешь, сколько ночей я провела без сна, гадая, где ты, что с тобой, жив ли ты? Такой пытки врагу не пожелаешь. Я не хотела бы снова пережить этот кошмар.
Морган приподнял ее подбородок и заглянул в серые глаза. Ее тело казалось таким податливым в его руках, что он не мог не попросить о большем. Надо быть дураком, чтобы не попытаться.
— Я прочитал твою записку, Фейт. Это правда, что там написано? Ты можешь простить, меня? И дать мне шанс все начать сначала?
В его потемневшем взоре мерцали золотистые искорки, и Фейт невольно залюбовалась его смуглым лицом, обрамленным черными завитками волос, выбившимися из-под стягивающей их ленты. Ей нравились его решительный подбородок и крепкая шея, нравилось, как его большие ладони гладили ее спину, нравилось прикосновение его твердых мускулов, прижимавшихся к ее телу. Ей нравилось в этом мужчине все, включая его грехи и преступления. Наверное, она и сама стала грешницей, но тут уже ничего не поделаешь. Фейт коснулась его сурово сжатой челюсти.
— Правда, Морган, все до последнего слова. Иначе я не была бы сейчас здесь, с тобой. Я твоя жена, Морган. Я принесла супружеские обеты перед Богом, даже если тот, кто принимал их, не был его служителем. Я всегда считала себя твоей женой. Ни о ком другом и не помышляла.
Глубоко пораженный, Морган схватил ее за плечи и отстранил от себя.
— Ты не обязана жертвовать собой из-за нелепых клятв, произнесенных перед шарлатаном в сутане. Я не собираюсь лишать тебя счастья. Здесь у тебя есть будущее, которого я не в состоянии тебе предложить. Проклятие, малышка, я пытаюсь проявить благородство, предоставив тебе свободу. У тебя тут целый выводок ухажеров, более подходящих, чем я. Признаюсь, я с удовольствием разорвал бы твоего избранника на части, но я и без того причинил тебе немало страданий. Не будь дурочкой, милая. Ты ничем мне не обязана. Прими от меня этот последний дар, пока я еще в силах отпустить тебя.
Эти страстные слова совсем не походили на те, которые Морган нашептывал ей, когда они занимались любовью. Они были подобны закаленной в огне стали, способной разить и защищать, в зависимости от того, куда она направлена. В изумлении Фейт уставилась на искаженное мукой лицо Моргана и прочитала правду в его напряженных чертах и пылающем взгляде. Радость вспыхнула у нее в крови и растеклась по жилам.
— Ты болван, Морган де Лейси, — мягко произнесла она и сердито продолжила: — Мне что, стукнуть тебя по голове, чтобы ты, наконец, прозрел? Ты плут и мошенник, Морган. И заслужил повешения за свои делишки. Будь от этого хоть какой-то прок, я бы стукнула тебя снова. Но ты мой плут и мошенник, и я не желаю никакого другого. Неужели ты думаешь, что хоть один из здешних мужчин может занять твое место? Я говорю это не для того, чтобы польстить твоему непомерному самомнению. Можешь объявить наш брак не действительным. Можешь отправляться куда угодно и искать себе другую жену, если хочешь. Но ради Бога, Морган, не предлагай мне сделать то же самое! Я замужем. Мне не нужен другой муж. Мне вполне хватает хлопот с тем, что у меня уже есть.
Губы Моргана дрогнули и расплылись в широкой ухмылке, когда Фейт свирепо уставилась на него, завершив свой гневный монолог.
— Да уж, — согласился он, поддразнивая ее. — Лучше тебе отказаться от этого недоумка. Если бы он любил тебя, сам убрался бы куда подальше, да не тут-то было. Этот эгоистичный ублюдок способен думать лишь о твоих сладких губках и о том, как давно он их не целовал. Что ж, его можно понять. Зачем искать на стороне то, что уже имеешь под рукой?
У Фейт перехватило дыхание при виде пламени, вспыхнувшего в его глазах. Это была совсем не та реакция, которой она добивалась. Но когда Морган снова привлек ее в свои объятия, она почувствовала себя по-настоящему счастливой.
Поцелуй распалил знакомый огонь, только усилившийся за время разлуки. Руки Фейт обвились вокруг его шеи, я она прижалась к нему всем телом. Морган напрягся и сделал попытку отстраниться, но было слишком поздно. Огненный смерч закружил их, и Моргану ничего не оставалось, как опуститься на одеяло, увлекая Фейт за собой.
Они вернулись к тому, на чем остановились несколько месяцев назад. Фейт почувствовала, что ее лиф разошелся, и с радостью выгнулась навстречу большой ладони, скользнувшей в вырез ее платья. Морган не спешил, познавая новую полноту ее округлившейся фигуры, прежде чем накрыть губами затвердевший сосок. Сознание, что они сотворили сына, потрясло обоих, связав прочнее, чем прежде, и когда он поднял голову, чтобы взглянуть на нее, Фейт чуть не заплакала от нежности, светившейся в его глазах.
Морган снова приник к ее губам, не переставая ласкать упругие холмики. Он ощутил вспышку радости, когда пальцы Фейт принялись лихорадочно расстегивать его жилет и рубашку.
То, что произошло между ними, не входило в его планы, но теперь только смерть могла остановить Моргана. Почувствовав ее пальцы на застежке своих бриджей, он застонал и, не прекращая поцелуев, приподнял ее юбки.
Фейт вскрикнула, когда он коснулся ее обнаженной плоти, и нетерпеливо выгнулась. Это было так давно… так давно. Она не могла больше ждать и дерзко погладила его естество, побуждая к дальнейшим действиям.