– В тот вечер я уже собиралась спать и вышла на улицу за дровами, – начала я, невольно сжав кулаки, – и тут ты…прилетел. Не знаю, откуда именно ты взялся. Я ощутила лишь магический импульс. Тебя выбросило на траву прямо перед домом. Ты был весь разорван, как будто тебя медведь подрал, – вспомнила я и внутренне поежилась. – На животе огромная рана, повреждены внутренние органы, очень сильное кровотечение. Ты был настолько слабым, что я даже не чувствовала в тебе магию. Вообще думала, что ты не выживешь, и мне придется объясняться со старостой, чтобы он похоронил твой труп.
Лан издал странный тявкающий звук, будто хотел вскрикнуть от возмущения, но в последний момент сдержался.
– Извини, – цокнул языком он. Напускное дружелюбие исчезло, уступая место серьезности. – Продолжай.
– Я привела тебя в дом, уложила на постель, начала лечить, – бросила на мага быстрый взгляд. Мне совсем не хочется посвящать его в особенности своей природы.
– С этого момента поподробнее, – как на зло, Лан ухватился за тему лечения и развернулся ко мне корпусом. – Как именно ты собиралась излечить смертельные раны?
Я обхватила колени руками и отвела взгляд, всем видом демонстрируя нежелание развивать эту тему. Вопреки моим ожиданиям, маг ещё не убил меня. Однако, кто знает, что будет, узнай он больше о моем даре?
– Ты нимфа, – утвердительно произнес маг и положил свою руку мне на колено. Вероятно, этим жестом он хотел выразить мне поддержку, но получилось наоборот. Я с отвращением сбросила его кисть. Прикосновение мага невыносимы. Сразу захотелось помыть коленку, словно я испачкалась в тухлых обрезках. – Не думал, что вы существуете на самом деле, – негромко протянул он, но касаться меня больше не пытался. – Я совсем не чувствую в тебе магии. Никогда бы не подумал, что ты больше, чем простой человек. Расскажи мне о себе. Как ты лечишь? Почему скрываешься? Почему не помогаешь людям в лечебницах?
Я молчала, не глядя в его сторону. Это тайна, которую мы храним тысячи лет, передавая её от матери к дочери. Не зря нимф почти не осталось. Выжившие, как я, живут в лесах и всеми силами скрываются от магов. Нас очень легко убить. Мама говорила, что нимф истребляют усерднее, чем животных с ценным мехом. Не удивительно, ведь жизнь одной нимфы способна спасти любого мага от смерти и даже избавить его от страха умереть на долгие столетия.
– Не молчи, – закатил глаза Лан. – Поговори со мной! Я ведь не угрожаю тебе, Гретта.
– Откуда ты знаешь мое имя? – вскинулась я. Скрыть страх, проскользнувший в голосе, не удалось.
– Я был у старосты, – пожал плечами маг. – Он дал мне лошадь и занял деньги, но даже ему не удалось объяснить, почему ты скрываешься от людей и живешь в лесу, как дикарка, – последнее слово было сказано с плохо скрываемым презрением, отчего я испытала жгучую обиду. Я спасла его жизнь и жестоко за это поплатилась. Что поделать, если моя природа требует помогать тем, кто болен? Это инстинкт, и сопротивляться ему сложно, почти невозможно. – Я жду, – прохладно заметил Лан, окончательно сбросив маску добродушного дядьки.
– Что ты хочешь узнать? – шепнула я.
– Как ты излечила меня.
– Я довела тебя до кровати, уложила и начала вливать в тело жизненную энергию. В определенный момент я пропустила слишком Гейнэ…
– Что пропустила? – не понял Лан.
– Гейнэ. Это священная жизненная сила, которой нимфы исцеляют. Мы имеем доступ к ней, выполняем роль проводников. Я призвала Гейнэ, но, наверное, слишком много. Кровь остановилась, ты попытался что-то сказать. Я склонилась и… – я резко замолчала, пожав губы и отвернув голову в сторону. В горле встал ком, слова застряли и не хотели срываться с губ.
– Что было потом? – шепотом спросил Лан. Шумно втянув воздух в легкие, я проглотила ком в горле и выдавила:
– Ты затащил меня в кровать и взял силой.
Несколько минут в доме царила тишина. Я так и не повернулась к Лану. У меня не было сил смотреть на него и позориться. Слезы – это слабость, а я не хочу показывать ему, как я слаба. Лан не издавал ни звука. Наконец, когда уши привыкли к тишине, он задумчиво произнес:
– Я не помню никакого сопротивления с твоей стороны. Зато прекрасно помню стоны удовольствия и призывно раскинутые ноги. Я вижу гематомы на твоих руках, но почему на моем теле нет никаких следов? Ты не кричала, не царапала меня, не пыталась вырваться, – каждым словом он вбивал гвоздь в моё самоуважение и остатки чести. Маг прямо говорил, что наша близость была добровольной, и я не имею права предъявлять никаких претензий. – Что молчишь? Нечего сказать?
– На твоем теле нет и не может быть никаких следов, потому что Гейнэ исцеляет абсолютно все раны, – старательно сдерживая слезы, произнесла я. К моей чести, голос не дрожал. – Ты забрал у меня почти всю энергию, которую я могла дать. Если возьмешь ещё, я умру.