Резкое движение — и девушка сломанной окровавленной куклой упала на пол замертво. А я, широко распахнув глаза, смотрела на лужу крови под ней. Она мертва?
Фабиус, стремительно приблизившись ко мне, тисками вцепился за плечи и тряс словно погремушку, орал мне в лицо:
— Это ты, ты во всем виновата! Верни мне Кесси, слышишь, верни!
Моя голова беспомощно моталась из стороны в сторону, а я, зажмурившись, сама почти на грани рассудка, как заведенная, шептала одно и тоже:
— Я не могу, я ничего не могу. Не умею, не знаю… не могу…
Фабиус тряс меня и шипел:
— Это ты виновата! Украла ее лицо, ее запах, ее тело. Украла мою жизнь, мою любовь. Но ты все вернешь, слышишь, Кесси, ты все мне вернешь.
В себя я пришла привязанной, словно собака, к вбитому посреди двора колышку, обнаженной, под палящим солнцем. Вокруг замер десяток оборотней, кто-то смотрел с грустью, кто-то — с досадой, но большинство — с абсолютным равнодушием. Они тоже привыкли, что мессир, только так к нему обращаются в клане, со своей игрушкой не церемонится, но при этом никому не позволит в ее сторону косо посмотреть, не говоря уж пальцем коснуться.
Фабиус присел рядом со мной на корточки и с безумной улыбкой вновь предложил:
— Верни мне Кесси.
— Я не могу, — просипела отчаянно, сжимаясь в затравленный, измученный комок.
Удар, хлесткий и сильный, от которого я завалилась на бок, сопровождаемый яростным ревом:
— Не смей открывать рот, пока не вернешь ее голос. Поняла?
Сил хватило только кивнуть, а он продолжал измываться:
— Тебе не помешает как следует загореть! Это у Кесси кожа нежная и белая как фарфор, тебе такую иметь не положено. Не заслужила!
Отойдя на пару шагов, он резко обернулся и снова вкрадчиво спросил:
— Вернешь мне Кесси?
Ухо и скула гудели от удара; я молча глотала слезы и кивала. Вера в моего спасателя Волка, который придет в самый страшный момент, — умерла. Я ошибалась. И родные ошибались. Их ведь никто и ничто не спасло, так почему кто-то должен спасать меня? Без имени! Без голоса! Без…
Раньше я считала, что люди — воплощение зла, теперь понимаю, что людям до веров далеко.
Глава 4
Меня окружали сотни запахов: сухой земли, затхлого матраса, что служит мне постелью последний год, куриного помета от недалеко расположенного птичника, стойкий аромат разнотравья и деревьев, которые плотной стеной окружают огромное поместье. Шастающие кругом день и ночь оборотни клана де Лавернье воспринимаются обонянием озлобленными псинами, напрочь пропитавшимися страхом рядом с безумным хозяином. Потеряли они достоинство и истинную силу веров.
Жарко! Душно! Нестерпимо хочется пить, но лежащая рядом миска пуста: воды и еды мне не принесли, ведь хозяин, услышав новость про обретение заклятым врагом истинной пары, тотчас улетел из поместья на вертолете. И забыл про меня. А без его приказа меня ни для кого не существует.
Горло пересохло, живот сводит от голода, но даже попросить воды я не в силах. Да и говорить я, кажется, разучилась за последние пять лет. С того памятного дня, когда меня привязали к столбу посреди двора, стоило мне открыть рот, его тут же затыкали кулаком или ревом. Хозяин не может слышать мой голос, ведь он совсем не похож на голос его Кэсс. Вот и я теперь другая — сильно загоревшая, исхудавшая, с впавшими щеками и глазами, свалявшимися волосами, вечно избитая и покусанная. «Любимая» игрушка для битья у зверя.
Почему-то всплыл в памяти кусочек услышанного разговора де Лавернье с подручным:
«… — Мессир, наши источники сообщили, что Морруа обрел истинную. Представляете, совсем юную и слабую полукровку, ее украли прямо из-под носа у родного клана.
— Собирай отряд, вылетаем сейчас же. Я тысячу лет ждал этого проклятого события, чтобы отомстить. Забрать у него то, что он забрал у меня: женщину и власть. И прикажи Димитросу, пусть подорвут, к псам, замок Морруа. Если повезет, выйдет впечатляющий могильный холм, а нет — лично глотку вырву этому щенку…»
Кажется, я слышала это вчера, когда меня приволокли от мессира в уже обжитой сарай и оставили, как обычно, приходить в себя. За пятнадцать лет рядом с де Лавернье я, наверное, десятки тысяч раз слышала это имя — Тьерри Морруа. Судя по злобным обмолвкам мучителя, второй по силе вер на Земле, убийца Кассандры де Лавернье, истинной пары моего хозяина. Враг, лютый и беспощадный! Если он такой же, как Фабиус, мне страшно за этот мир.