― И? ― спросил Хейден. Хорошо, что его голос звучал более заинтересованным, чем когда-либо. Я не могла допустить, чтобы он принизил дорогое мне воспоминание.
― И я проснулась, ― просто сказала я. ― Так стоял надо мной на коленях. Думаю, он молился. И выглядел белым, как призрак. Мне наложили десять швов на затылке и наказали на неделю за купание в реке, когда мама с папой сказали нам не делать этого. У меня до сих пор остался шрам.
Я собрала волосы и повернулась спиной к Хейдену, чтобы показать ему небольшой шрам чуть ниже линии волос на затылке.
Он на мгновение провел по нему пальцем, никак не комментируя мою историю. Хотя и не смеялся надо мной, что уже что-то, да значило.
― Так всегда был стереотипным старшим братом. Он всегда был рядом, чтобы защитить меня, ― сказала я, мой голос неожиданно надломился, когда я снова посмотрела на Хейдена.
― Он все еще жив, ― отметил Хейден, очевидно, неправильно интерпретируя мою печаль.
― Но он не смог спасти меня в этот раз, ― объяснила я.
― Да, но не его вина, что ты умерла.
Он все еще не понимал меня.
― Не имеет значения ― сказала я, мой голос задрожал, как только глаза наполнились слезами. ― Он будет винить себя за то, что не смог мне помочь. Просто он такой. Он чувствует, что его работа ― защищать всех. Он работает без устали, чтобы внести свой вклад в семью. Он так и не взял футбольную стипендию, потому что испугался, что если уйдет, мама и папа не смогут зарабатывать на свои нужды самостоятельно.
― Он бескорыстный.
Я вытерла скопившиеся слезы из уголков глаз, больше не желая думать о Таке. Или о том, что я больше никогда не увижу свою семью.
Хейден никак не прокомментировал мою историю, но очень медленно провел рукой по кровати, в итоге накрыв ею мою. Как бы мал ни был этот жест, я знала, что для Хейдена оказать какую-либо поддержку было очень значимо, и я весьма это оценила.
― Знаешь, каждый раз, когда ты говоришь о смерти, ты говоришь о том, как это повлияло на всех, кроме тебя. Почему? ― спустя мгновение спросил он.
― Не знаю, ― соврала я.
― Неужели ты настолько равнодушна к собственным амбициям и чувствам, что тебя просто не волнует, что твоя жизнь так резко оборвалась?
― Конечно, меня это волнует, ― ответила я. ― Нужно быть сумасшедшей, чтобы ни капли не расстроиться, что все, о чем ты мечтала, теперь украдено.
― Я не исключал возможности, что ты сумасшедшая. Я просто хотел убедиться.
― Заткнись, ― игриво сказала я, на мгновение засмеявшись, прежде чем смех оборвался икотой, что только заставило меня смеяться еще больше.
Я использовала руку, которую не держал Хейден, чтобы вытереть оставшиеся слезы.
― Я много чего хотела сделать, ― заверила я его. ― Мы с Моникой хотели поехать за границу.
Я упустила тот факт, что мы надеялись встретить симпатичных мальчиков с английским акцентом, так как это натолкнет его на мысль, что, несмотря на его грубость, у меня слабость к хорошему английскому акценту.
― Был один парень, работающий в книжном магазине, которого я всегда хотела пригласить, но так и не сделала этого. На самом деле, я договорилась с Моникой, что дам ему свой номер на следующий день после выпуска. То есть, это был бы следующий день после моей смерти, ― сказала я с легким изумлением. ― Надеюсь, она пошла с ним на свидание, чтобы почтить мою память.
― Ты ― это нечто, Айла Эдисон, ― сказал мне Хейден.
― Откуда ты знаешь мою фамилию? ― спросила я.
― Как я могу вспомнить все, кроме одного из твоих воспоминаний? ― риторически спросил он.
― Верно, ― согласилась я, прежде чем вернуться к своим бессвязным мыслям. ― В любом случае, Монике этот парень тоже понравился, поэтому я надеюсь, что она все-таки не откажется поговорить с ним из-за страха, что я буду преследовать ее или что-то вроде того. Кстати говоря! После того как все эти задания будут выполнены, смогу ли я вернуться к своей семье в качестве призрака или типа того?
Хейден рассмеялся над этим вопросом. Я восприняла это как "нет".
― Я знаю только как доставить тебя к Месту Назначения. Все остальное тебе придется решить с кем-то на другой стороне.
― Ты не пойдешь со мной? ― спросила я, внезапно немного погрустнев от мысли, что Хейдена не будет рядом, каким бы неприятным он ни был.
― Конечно, я не могу пойти с тобой, ― заявил он.
Я не могла сказать, что он чувствовал по поводу этой ситуации, когда он так просто вернулся к своему привычному недовольному расположению духа, но мне нравилось думать, что Хейден медленно начинал видеть во мне друга. Он как бы превращался в моего невольного заложника, и у меня были все намерения заставить его стать счастливее, нравится ему это или нет.