Получается, Хейден хороший парень, который притворятся плохим? Или же плохой парень, который поступает правильно, когда дело доходит до крайних мер?
― Перестань, это раздражает, ― наконец сказал Хейден своим привычным тоном.
― Что перестать?
― Перестань так громко думать.
― А что? Ты слышишь мои мысли? ― скептически спросила я.
Я не сомневалась, что у Хейдена здесь есть какая-то власть, но сильно сомневалась, что его власть простирается так далеко.
― Конечно, я не могу читать твои мысли, но ты заламываешь руки и прикусываешь губу. Именно так ты ведешь себя перед тем, как сказать что-то, что считаешь умным.
― Но что не очень умно? ― спросила я, стараясь не засмеяться над тем, как сильно я его разозлила.
― Не совсем, нет.
― Должно быть, тебе здесь тяжело, Хейден, ― сказала я, в моем голосе слышалась насмешливая симпатия.
― Почему?
― Ты вынужден застрять с кем-то, кто намного ниже твоего уровня.
― Большинство людей ниже моего уровня. Привыкаешь через какое-то время, ― ответил он, и на мгновение я подумала, что он говорит серьезно.
Затем он повернулся и посмотрел на меня с намеком на улыбку на лице.
― Расслабься, Айла. Я пошутил.
― Ты не очень хороший шутник. Ты должен придерживаться того, что знаешь.
― И чего же… например? Как разозлить тебя настолько, чтобы ты попыталась спрыгнуть со скалы? ― спросил он, приподняв бровь.
― Ты и вправду в этом весьма хорош, ― призналась я.
― А в чем же хороша ты? Кроме того, что умеешь бесконечно раздражать меня.
― Я хорошо пою, ― предложила я. ― И нет, я не буду демонстрировать.
― Слава Богу.
Я окинула его ледяным взглядом, но он быстро перерос в улыбку у меня на лице.
― Родители всегда смеялись над моей вокальной специализацией. Они сказали, что я плачу кучу денег, чтобы получить степень в том, в чем степень не нужна.
― Они правы в каком-то смысле, ― отметил Хейден, наигранно поморщившись.
― Возможно. Но я получила отличный опыт в колледже и изучила теории вокального исполнения, которые иначе не узнала бы.
― Я уверен, что это тебе очень помогло, ― с сарказмом ответил он.
― Может быть, если бы я не попыталась разбить лобовое стекло своей головой, это бы отлично сработало, ― пошутила я, хотя шутка о моей смерти оставила плохой привкус во рту, поэтому я быстро продолжила. ― Мои родители всегда поддерживали меня, несмотря на их насмешки. Они гордились, что я буду первым человеком в нашей семье, который закончит университет.
― Чем вообще можно заниматься с дипломом по вокальному исполнению? ― спросил Хейден, казалось, он был не очень впечатлен моим творческим достижением.
― Я могу быть певицей или преподавать уроки вокала. Есть множество вариантов, как я могу им воспользоваться... могла воспользоваться, ― поправила я. ― Я бы иногда пела на свадьбах или на ярмарке. Однажды я пела национальный гимн на бейсбольном матче. Было весело.
У меня было не так много времени, чтобы использовать свой диплом, но внезапно я почувствовала потерю своих мечтаний, которые хотела претворить в жизнь и которые теперь оказались недоступны.
― Я писала собственную музыку, ― гордо сказала я, с улыбкой глядя на Хейдена и пытаясь превратить разговор в счастливую беседу, а не в вечер жалости к себе, в которую он превращался.
― Поздравляю? ― спросил он.
― Эй, это действительно трудно, ― воскликнула я, игриво ударив его по плечу.
Сбросив ботинки на деревянный пол, я подняла ноги на кровать, поджав их под собой, так что мои голые колени оказались рядом с бедром Хейдена, и мне было проще смотреть на него.
― У меня под кроватью спрятано около десятка песен. Музыка и тексты готовы к записи, ― сказала я Хейдену, ухмыляясь и рассказывая свой маленький секрет. ― В качестве подарка себе на выпускной я собиралась арендовать студию звукозаписи и записать все свои песни на CD, чтобы разослать их местным звукозаписывающим студиям.
― Хорошо, ты должна ответить мне честно, ― сказал Хейден, похоже, немного расслабившись, когда расслабилась я. Раньше мы оба сидели по стойке смирно. ― Хорошо ли у тебя получалось?
― Не знаю, как ответить, чтобы не показаться тщеславной, но у меня очень хорошо получалось, ― сказала я, немного засмеявшись над собственным описанием себя. ― Нет способа сказать это скромно, верно? ― спросила я, сморщив нос.
― Я так не думаю, но ты приложила героические усилия. Молодец, ― теперь тоже смеясь, ответил Хейден.
Его смех был глубоким и бархатистым. От него у меня мурашки побежали по коже.
― Пожалуйста, скажи мне, что ты не поешь кантри, или я буду вынужден выгнать тебя из убежища сию же минуту.