Чтобы сократить путь, Авраам с большой привокзальной улицы свернул в закоулок, который вел к базару.
Вдоль базара тянулись ряды лавок, палаток с потемневшими от времени вывесками, на которых были намалеваны сапоги, шапки, замки, яблоки, груши, кочаны капусты, свекла… На дверях лавок и мастерских висели заржавевшие замки. Чем ближе к базару, тем отчетливее доносился шум и гам.
Слепые нищие играли на гармошках, пели грустные песни и просили милостыню. Шарманщики с попугаями и гадалки дурачили народ, обещая всякие блага. Продавцы любыми способами расхваливали свои товары. В шуме отчетливо доносилось чье-то пение:
Авраам остановился в сторонке и стал следить за толпой — может, кто-нибудь подойдет и попросит что-нибудь отвезти. Вдруг раздались крики, визг, прогремели один за другим выстрелы. На базаре поднялась паника.
— Что случилось? Куда это все бегут? — пытался Авраам разузнать у бегущих мимо него людей.
— Не видите? — указал один из них в сторону базара.
Суматоха усилилась. Авраам стоял ошеломленный, не знал, что делать.
— Удирайте! Что вы стоите? Чего ждете? — подбежал к нему высокий человек в фетровой шляпе. — Убегайте! Налетела банда. Они убрали охрану и убивают каждого, кто попадается на их пути. Пока подойдут наши, они могут черт знает что натворить…
Авраам хлестнул лошадь. Но, когда он добрался до дома, уже и на их улице гремели выстрелы. Тут и там слышен был звон разбиваемых стекол, пух и перья из разорванных подушек носились в воздухе, словно пушистый снег.
Зельда металась по двору в поисках надежного убежища для детей.
— Быстрее распрягай лошадь и поставь на место! Ты слышишь, что творится? — сказала Зельда. — Боже мой, что же это за напасть на нашу голову! Эти головорезы могут в любую минуту ворваться в наш дом.
— Они могут, упаси боже, нашу лошадь забрать… Куда бы ее спрятать? — заволновался Авраам.
— Зачем им твоя лошадь? О чем ты думаешь, ведь наша жизнь на волоске…
С той стороны, где жил Моисей Кимблак, послышалась стрельба, донесся душераздирающий крик.
— Боже мой, убийцы совсем близко. Что ты мечешься, Авраам?! Прячься скорее! — закричала Зельда и толкнула его к погребу.
С жалобным плачем прибежал сын Моисея Кимблака — Иоська.
— Ой, ой, папу убили… Они хотели забрать лошадь, а он не отдавал, и они…
— Папу убили? Когда?.. — дрожащим голосом переспросила Зельда. — Какой ужас… Скорее идите в погреб! — Она схватила Иоську за руку и потащила за собой.
Крик и плач, доносившийся от дома Моисея Кимблака, все усиливался. Зельда хотела побежать туда, но вспомнила, что затолкала детей в яму и так накрыла их, что они могут задохнуться.
— Боже мой, что я наделала… Могла своими руками довести до беды!
Смертельно бледная, она откинула с ямы солому. Дети лежали там еле живые.
Иоська не переставая кричал:
— Хочу домой! Хочу домой! Хочу к маме!
— Вот немного поутихнет, пойдем к вам, — пыталась успокоить его Зельда.
Иоська вырвался из ее рук и побежал домой. Зельда бросилась за ним вслед, хотела вернуть. Навстречу ей бежала Этя. Она рвала на себе волосы, горько рыдала:
— Ой, горе мне! Что эти разбойники сделали?! Осталась я несчастной вдовой с несчастным сиротой. Моисей хотел спасти лошадь и потерял жизнь.
Увидев Иоську, Этя прижала его к груди:
— Что мы будем делать без отца? Куда мы денемся?
Вдруг она рухнула на землю.
— Воды! Скорей воды! — кричала Зельда. — Ей стало дурно!
На другой день после налета банды Строкопытова люди боялись показаться на улицах. Зельда всеми силами удерживала Авраама, а он рвался выехать с лошадью и дрожками на заработок.
— В таком несчастье люди, наверное, ищут извозчика, — размышлял он, — ведь уже все стихло, выстрелов не слышно. Чего же мне сидеть?
Улицы были пустынны, безлюдны. Стекла окон во многих домах были разбиты. Из дворов доносились крики и плач.
— Может, отвезете покойника? — спросил женский голос.
— Ой, какое несчастье! Покойника? — переспросил Авраам.
Страшное слово «покойник» прозвучало в ушах Авраама и отдалось болью в сердце.
— Ой, горе, какое горе! — ломала женщина руки.
— Кто мог подумать, что среди бела дня как саранча налетят бандиты, — отозвался Авраам с глубоким сочувствием. — Когда будут похороны?
— После полудня.
— Подъеду.