Рано утром, до прихода работников правления, контора была чисто убрана. На первые телефонные звонки она отвечала степенно, по-хозяйски: «Правление слушает вас». Да и во всех делах колхоза была неплохо осведомлена. Сообщала, когда можно застать председателя, советовала, к кому обратиться по тому или иному вопросу.
Заметив, что Джозеф читает зеленую книжечку, Евфросинья Акимовна спросила его:
— Это вы про этого… забыла, как по-ихнему его величают, который со свитой приезжал к нам.
— Тут пишется, как шведский премьер-министр Таге Эрландер поехал искать земной рай и попал в колхоз «Дружба народов», — прочитал Джозеф.
— Помню, помню, когда он приезжал к нам, — начала рассказывать Евфросинья Акимовна. — Он со своей свитой долго осматривал наше хозяйство, беседовал с нашим председателем.
— Да, да, все тут описывается. Он интересовался, какой у вас урожай пшеницы. Сколько вы тогда снимали с гектара? Тут написано — двадцать четыре центнера. Таге Эрландер сказал: немало!
— А вы знаете, что ответил ему наш председатель?.. Я эту книжечку наизусть знаю. Он ответил: «Дайте мне осадков, сколько у вас выпадает, я вам дам урожай в два раза больше».
— Хорошо ответил, — согласился Джозеф.
— А вы знаете, что один из его свиты писал в их газете о наших винах? Он подсчитал, что нашего вина хватило бы для самого большого праздника всей Швеции. И когда нашему председателю прочитали это, он сказал: «Оказывается, мы можем веселить целые государства».
Джозеф улыбнулся:
— Хорошо ответил.
— Наш председатель за словом в карман не полезет… Мегудина называют — восемь раз председатель и десять раз директор.
— Что это значит? — спросил Джозеф.
— Вы видели наше хозяйство?
— Можно сказать, что видел.
— В отделениях вы у нас были?
— В некоторых был.
— Их у нас восемь… Каждое отделение — это большой колхоз, а он же руководит всеми отделениями… Вот вам и восемь раз председатель… В конторе у нас подсчитали, что только зерна мы даем больше любого зерносовхоза. Вот вам — раз директор. Фруктов и винограда мы даем больше любого садоводческого и виноградарного хозяйства. А скота у нас больше, чем у животноводческого совхоза. Вот вам четыре раза директор.
— А что это — совхоз? — перебил ее Джозеф.
— Ну как бы вам объяснить? Это как колхоз, но государственный, где управляет директор. Ну, и винный завод у нас есть, консервный, маслозавод, бройлерная фабрика, холодильники, техники сколько у нас… И всем он руководит! А снабжение и реализация? Вот видите, сколько у него дел! Наш председатель еще депутат Верхового Совета нашей республики да еще член Совета всех колхозов Советского Союза.
— А что это — депутат? Как у нас конгрессмен?
— Как у вас называется, я не знаю, но у нас это член правительства. Его избирает народ.
— А что такое Совет колхозов?
— У вас же колхозов, наверное, нет, а у нас это, как бы вам объяснить… Ну, это совет, который помогает и советует колхозам, как лучше работать.
— Вот как… Большой почет мистеру Мегудину.
— Почет большой, а хлопот-то сколько! Шутите, едут к нам со всех концов нашей страны, едут и из-за границы, и со всеми надо поговорить…
— Да, у мистера Мегудина много дел… Вот каким стал мой друг детства…
— Вы разве…
Видя недоумение Евфросиньи Акимовны, Джозеф объяснил:
— Мы росли вместе в Гомеле… Потом я с матерью переехал в Америку…
— Ах, вот оно что… А то, я вижу, сидите и ждете. Значит, хотите председателя видеть? Он должен вот-вот прийти. Тут его ждет много посетителей.
— Так как же? Я жду со вчерашнего дня, специально остался.
— Я скажу ему, чтобы вас в первую очередь принял… Непременно скажу… Сколько же вы не видались?
Не успел Джозеф ответить, как в приемную вошел Мегудин.
— Вот он, — шепнула Евфросинья Акимовна Джозефу и хотела сказать Мегудину, кто его ждет.
Но Джозеф опередил ее.
— Вчера на встрече с туристами я не успел с вами поговорить… Вы сразу уехали. Вот я и остался, чтобы повидаться… Помните Иоську Кимблака?..
— Иоську Кимблака? А что? — удивленно спросил Мегудин. — Откуда вы его знаете?
— Это я…
— Вы? Ты, Иоська? Сын извозчика Кимблака из Гомеля? Откуда? Какими судьбами?
Мегудин любил порядок, ценил каждую минуту. Принимал людей точно в такое время, как было назначено. Заседания, совещания проводил по-деловому, пресекая лишние разговоры.
— Время — деньги, — напоминал он любителям длинных словопрений. — Подобно тому как сорняки заглушают посевы, расхищают соки земли, так и пустые слова засоряют наши мысли.