— Совсем как в то время, когда мы воевали с Врангелем, — добавил подошедший Иона Штепер, — поэтому и белых оттуда было нелегко выкурить. От пуль и снарядов укрыться негде было.
— А море там далеко? — поинтересовался Пиня Егес.
— Далековато, — ответил Иона, — только ветерок оттуда часто дует.
— Ну, а земля? Какая там земля? — спросил Попелюха.
Авраам достал из кармана небольшой мешочек и высыпал его содержимое себе на ладонь.
— Вот она, эта земля, — сказал он и стал растирать ее на ладони, — в вагоне совсем высохла. А на вкус немного солоновата.
И, чтобы еще раз удостовериться в этом, Авраам лизнул ее языком.
— Не земля, а клад, если только попадет в хорошие руки, — продолжал он. — Мы заходили в колонию, где живут немцы. Какие там богатые хозяйства! Вот нам бы такие…
— Ну, а дожди там часто бывают? — спросил Пиня Егес.
— Когда мы приехали, как раз прошел дождик, — ответил Авраам, — слякоть была такая — ног из земли не вытащишь. Что ни говори — чернозем. Местные жители говорят, что места там засушливые — дождей очень мало. Глубокие колодцы роют.
— Што там раштет? — послышался голос Сендера Клафтера.
— Да все: пшеница, ячмень, овес, просо, подсолнух, только картошка, говорят, плохо растет. Но на том участке, который нам выделили, сейчас, кроме трав, ничего нет. Раньше эта земля принадлежала помещику Люстиху. Он в этих степях большие отары овец разводил.
— Я слышал, что овцы любят жесткую траву, — сказал Попелюха.
— Да, трава там жесткая, — подтвердил Иона Штепер. — Это — курай, буркун, осот, свинорой. Мы привезли с собой эти травы. Кто захочет, может на них посмотреть.
— И черный перец там растет? — в шутку спросил Попелюха.
— Черный перец растет там, куда мы прогнали белых, а в Крыму растет только красный, — пояснил ему Иона. — А еще там растут арбузы, дыни, огурцы, помидоры, яблоки и груши…
— Ого! Так это же в самом деле настоящий клад! — заявил Попелюха.
Илюсик еще никогда не видел степь, но она влекла его к себе с могучей силой. Подражая отцу, он растирал между ладонями землю, которую привезли ходоки, и даже языком пробовал ее на вкус. С большим любопытством он всматривался в степные травы. Их названия он сразу же запомнил.
По рассказам отца он ясно представлял себе степь, ее залитые солнцем бескрайние просторы и мысленно видел себя окунающимся в высоко поднявшиеся травы, которые щекочут его и укрывают, как птиц, зайцев и других степных обитателей. Хотелось поскорее попасть в степь, и он не давал покоя отцу.
— Когда же, папа, мы, наконец, поедем в Крым? — спрашивал он.
— Сколько раз я тебе говорил, что там, кроме земли и неба, ничего нет. Даже от дождя и ветра негде укрыться, — отвечал ему Авраам.
— Ничего, папа, я на голой земле спать буду. Дождя и ветра я не боюсь, — настаивал Илюсик.
— Тебя там, не дай бог, может змея укусить, — пугала его Зельда.
— А я и змеи не боюсь, — отвечал Илюсик. — Я разрублю ее лопатой, и она сразу же умрет. Если, папа, ты не возьмешь меня с собой, я все равно туда убегу.
— Ну что это за чертенок, — ворчал Авраам, — другие дети как дети, а этот как задумает что-нибудь, никак его не остановишь. Вот смотри — Миша и Мотя остаются здесь, чтобы работать и помогать матери. И ты тоже должен ей помогать в хозяйстве и учиться. Там ведь школы нет. А когда я построю дом, тогда мы все переедем в Крым.
— А я тебе буду там помогать, — не унимался Илюсик.
Никакие доводы и даже угрозы не помогали — Илюсик стоял на своем. Скрепя сердце Авраам решил взять его с собой.
Несколько дней, отведенных для сборов в дорогу, прошли довольно быстро. И вот уже все извозчики, пожелавшие переселиться в Крым, погрузив вещички, ожидали отхода поезда. Провожающие их родственники и друзья шумели, кричали, шутили, некоторые из них вытирали выступавшие на глазах слезы. Наконец, медленно набирая скорость, поезд тронулся в дальний путь. Вагоны будто проплывали мимо полей и лесов. Монотонный стук колес убаюкивал пассажиров. Свободные от повседневной суеты и непрерывных поисков заработка, извозчики ушли в свои думы.
— Нас, словно деревья, вырывают с корнем из земли, где мы родились и жили, и пересаживают в другое место, — сказал со вздохом кто-то в глубине вагона.
— Не беспокойтесь. Эти деревья попадут на более плодородную почву. Они укоренятся и еще как будут расти! — заверил всех Иона Штепер.
Поезд шел медленно, останавливаясь на всех полустанках. Когда же случались крупные станции, где он стоял подолгу, пассажиры выходили из вагонов и на кострах варили кто что: одни — картошку, другие — кашу из овсянки, третьи — затирку, четвертые — кулеш. Коротая время в долгом и утомительном пути, рассказывали друг другу разные веселые истории, смеялись, играли в разные игры, пели. Как-то, когда окна вагонов начала затягивать вечерняя мгла и многие пассажиры стали дремать, Попелюха, словно под впечатлением невеселых дум, затянул песню: