Наступила пауза, потом Изабель признала:
– Да, ты сказал мне это, но я тебе не поверила…
И ее голос дрогнул, как будто она готова расплакаться.
Флора вошла в приоткрытую дверь.
В этот вечер ярко освещенная гостиная в Фернриге напоминала декорацию к какой-нибудь викторианской пьесе. Иллюзия усиливалась театральным расположением трех действующих лиц. При появлении Флоры они замолчали и повернулись к ней. Энтони наполнял бокал у столика с напитками; Изабель в длинном шерстяном платье цвета вереска замерла у камина. Но взгляд Флоры приковал третий персонаж. Доктор. Хью Кайл. Он стоял лицом к Изабель по другую сторону камина, такой рослый, что его голова и плечи отражались в венецианском зеркале, висящем над высокой каминной полкой.
– Роза! – воскликнула Изабель. – Иди к нам, поближе к огню. Ты ведь помнишь Хью?
– Да, – сказала Флора. Едва услышав голос, она поняла, что это он. Тот человек, который подошел к ней утром на пляже. – Да, я помню.
– Разумеется, – сказал он. – Разумеется, мы помним друг друга. Как дела, Роза?
Она нахмурилась:
– Я нечаянно подслушала ваш разговор. Вы говорили о Таппи.
Энтони, не спрашивая, что налить, протянул ей бокал.
– Похоже, произошло некоторое недоразумение, – сказал он.
Флора взяла бокал, он был очень холодным.
– Таппи выздоравливает?
– Да. Хью убежден в этом.
Флора была готова разрыдаться.
– Это я во всем виновата, – торопливо объяснила Изабель. – Моя глупая ошибка. Но я была так расстроена. Я решила, что Хью намекает, что Таппи… – Она не смогла произнести слово «умирает». – Что ей становится хуже. И я сказала об этом Энтони.
– Но это не так?
– Нет.
Флора посмотрела на Энтони. Два заговорщика, подумала она. Попали в свою собственную ловушку. Им вообще не надо было приезжать в Фернриг. Не надо было затевать эту безумную авантюру. Весь тщательно разработанный план оказался ненужным.
По лицу Энтони было ясно, что он понимает, о чем думает Флора. Извиняющееся выражение смешалось с явным облегчением. Все-таки он очень любит свою бабушку. Флора взяла его за руку и ободряюще сжала.
– Она поправляется, – произнес Энтони с глубочайшим удовлетворением. – Но дело в том, что, если бы мы с Розой не думали, что ситуация критическая, мы, вероятно, не приехали бы на эти выходные.
– В таком случае, – сказала Изабель, оправившись от смущения, – я рада, что неправильно поняла Хью. Мне жаль, что я перепугала вас, но, по крайней мере, вы оба здесь.
– Да, я не мог бы прописать более эффективного лекарства, – сказал Хью. – Ваш приезд подействовал на Таппи очень благотворно. – Он повернулся спиной к огню и прислонился широкими плечами к каминной полке. – Ну и как возвращение в Шотландию, Роза?
Его тон был любезным, но голубые глаза оставались холодными.
– Мне здесь нравится, – осторожно ответила Флора.
– А почему ты не приехала летом?
– Она все лето провела в Штатах, – пришел на выручку Энтони.
Хью слегка вскинул брови:
– Правда? И где же?
Флора попыталась вспомнить, где была Роза.
– Э-э… В Нью-Йорке. В Большом каньоне. И в других местах.
Хью понимающе кивнул:
– А как твоя матушка?
– Спасибо, хорошо.
– Она тоже собирается приехать в Фернриг?
– Нет, я… Я думаю, она пока останется в Нью-Йорке.
– Но ведь она, несомненно, приедет на свадьбу. Или вы собираетесь пожениться в Нью-Йорке?
– Ну нет, это исключено, – заявила Изабель. – Разве мы сможем все поехать в Нью-Йорк?
– Ничего еще не решено, – поспешно сказал Энтони. – Не назначена даже дата, не говоря уже о месте.
– В таком случае мы, видимо, торопим события, – заметил Хью.
– Да, именно так.
Наступила небольшая пауза, все сделали по глотку. Флора пыталась придумать какую-нибудь нейтральную тему для разговора, но в это время послышались звуки подъезжающих машин, захлопали дверцы, и Изабель сказала:
– А вот и остальные.
– Похоже, все приехали сразу.
Энтони поставил свой бокал и пошел встречать гостей. Через секунду Изабель, извинившись, тоже поставила бокал и, к ужасу Флоры, вышла, видимо, для того, чтобы провести дам наверх, где они могли бы раздеться и поправить прически.
Флора и Хью Кайл остались вдвоем. Казалось, даже воздух потрескивает от напряжения. Флора хотела начать атаку первой, сказав что-нибудь вроде: «Сегодня вы гораздо более любезны, чем утром», но потом решила, что сейчас не время и не место выяснять отношения. Кроме того, было невозможно защищаться, не зная, в чем тебя обвиняют.