- Извини, облапошили бабку на старости лет, как голодную щуку на живца поймали.
- Просто этот тип лучше нас подготовился, но и он, в конце концов, просчитался, - попытался я утешить старушку.
Ведунья, казалось, заглянула в самую душу своими добрыми глазами, и чарующее тепло разлилось по всему телу, приглушая раздирающую боль тяжелой утраты.
- Правильный ты мужик, Серж, - с этими словами старушка крепко обняла меня и печально продолжила. - Не терплю женщин, может потому, что сама такая, но твою Соньку можно было уважать.
Даже шнырик, почувствовав особенность момента, перепрыгнул на ее плечо и позволил себя погладить, однако, когда к нам присоединился Гриф, зверек поспешил обратно. Пропищав несколько недовольных изречений, он удобно устроился у самой шеи и затих.
- Как там наш матрос? - спросила Гарпина после небольшой паузы.
- Чертов лекарь обещал, что все будет нормально. Кстати, ребята нам очень помогли и заслуживают большой награды. Они не хотят покидать Долину. Мы можем что-нибудь для них сделать?
- Да пускай остаются, - равнодушно отмахнулась ведунья.
- А клятва на крови? - не удержался Гриф.
Старушка одарила его уничтожающим взглядом и ответила:
- Клятва писана для чертей.
- А они кто? - поинтересовался я, поскольку морда с рыжим пятном, боялась теперь даже открыть рот без позволения.
- Для не слишком сообразительных растолковываю. Черт - черная рогатая тварь. Глянь по сторонам. Ты хоть кого-нибудь из них можешь так назвать? А клятва - документ серьезный, там каждый признак определен строго, - для пущей убедительности бабка подняла указательный палец вверх.
- Получается их теперь бертами нужно называть - белыми рогатыми тварями? - решил уточнить я собственное предположение.
- Вот вам и крестный отец, - кивнула ведунья вожаку рогатого племени. - Быстро найди ручку и бумагу, документ составлять будем.
Грифа словно ветром сдуло, а через минуту он с листком бумаги, пером и чернилами снова стоял возле нас. Здесь же столпились и все его соплеменники. Гарпина размашистым почерком написала основной текст. От меня потребовалось собственной рукой вписать наименование нового существа в мужском и женском роде, в единственном и множественном числе. Новое племя получило название берты. Он - берт, она - бертиня, они, не зависимо от пола, - берты. Вместо росписей на бумаге разместились два отпечатка пальцев и огромное пятно отпечатка копыта.
- А этого точно хватит? - засомневался я.
- Поверь старой бабке, я на казуистике собаку съела.
- Это же невкусно, - возразил вновь испеченный полноправный житель Долины.
- Зато здорово время экономит. Знаешь сколько томов в процессуальном Кодексе Магических Возмущений?
- Нет, - сказали мы с Грифом одновременно.
- Сто тринадцать. Ознакомиться со всеми года не хватит, а так, ловишь собачонку поменьше, забираешься на стопку из всех ста тринадцати книжек и обедаешь. Только животное нужно брать гладкошерстное, иначе неделю потом плеваться будешь.
- Так вы ее в сыром виде?
- По-другому нельзя, заклинание не подействует, - бабка вдруг строго посмотрела на нас и грозным голосом произнесла. - Чего рты-то разинули? Лучше собаку съесть, чем к собаке в рабство попасть. Меня тогда это знание из такой беды вытащило, что вам и во сне не привидится.
Гарпина махнула рукой и направилась к Эльруину.
По-видимому, Метрогил кроме крыльев не пользовался другими транспортными средствами. Повозки или телеги найти не удалось. Решено было использовать носилки.
- У тебя крестников - целая сотня, пусть отрабатывают собственное избавление, - предложила Гарпина.
Перед самым отправлением в Ругнат вспомнил о лиловой грозди и поспешил к Кривой башне. В красном зале царил полный беспорядок. Положив сосуд с гроздью в карман, я попытался отыскать Сонькину саблю.
Вот кресло, в котором я провел несколько самых неприятных часов. А здесь находилась невидимая стена, разделявшая зал на две части. Вот мечи оставшиеся от моего двойника - все располагалось на тех же местах, что и вчера, только оружия принцессы в зале не было. Сердце защемило в груди, и ноги сами понесли вниз, к месту нашей последней встречи.
Поиски розы тоже ничего не дали, но если саблю мог кто-нибудь взять, то к цветку, который упал между двух колючих плит, даже подобраться было непросто. Неудача постигла меня и за разрушенными воротами замка. Пряжки от пояса тоже не было на прежнем месте. Ни одного предмета в память о любимом человеке мне не осталось. Но куда все исчезло?