Глава 6
Нужно было действовать, причем быстро — Павел помнил, что в шкафчике всегда стояла бутылка водки, метнулся в кухню. Раскрыл дверцу — точно, стояла бутылка «Выру-Валги», крепостью в 45 градусов, за которую пьющий люд называл зелье «вырубалкой». Стоило чуть дороже русской «зеленой», на полтинник, но качество, как он помнил, было на высоте. Но не пить же ее — сугубо для лечения.
Вскрыв бутылку, вернулся в комнату, прихватив стакан. Хорошо, что заранее всегда закладывал камин — отец приучил, чтобы все и всегда было готово, мало ли в какой момент потребуется, а времени не будет. Открыл заслонку на трубе, присел на корточки, взяв коробок. Чиркнул спичкой, поджег бумагу — через несколько секунд языки пламени уже «лизали» лучину, от которой потом запылают уложенные «домиком» тонкие поленья — с дровами в Эстонии всегда были проблемы, приходилось выкручиваться.
— Ложись на постель, милая, живо, и на грелку животом, — по сердцу резанул стук зубов девчонки, что напоминал кастаньеты. Эльза послушалась, тут же улеглась, все еще завернутая в одеяло, только две стройных ножки торчали, покрытые «гусиной кожей». Вот за них Павел и взялся, налил в ладонь водки и принялся растирать как можно более энергично — вначале ступни, проминая каждый маленький пальчик. Потом принялся за лодыжки и икры, дошел до коленей. Девушка даже постанывать стала, и стук зубов перестал быть барабанной дробью.
Поднялся, с кровати, подошел к бельевому шкафу — вынул с полки пару шерстяных носков и снял с «плечиков» банный халат. Вернулся к кровати, надел на ступни шерстяные носки, и принялся растирать колени и бедра, щедро расходуя водку. Эльза стойко переносила процедуру, только постанывала маленько. Накрыл ноги одеялом, он принялся за спину, проминая плечи и руки, старался на совесть. Дойдя до поясницы, решительно отодвинул одеяло и принялся за ягодицы, кожа заскрипела под пальцами.
Нехорошо вышло, но девчонка не встрепенулась недовольно, лежала молча, словно так и надо, только покряхтывала. Впрочем, он не затягивал мероприятие, растер до покраснения упругие выпуклости, и немедленно приступил к главному, ожидая, что ему сейчас могут «выдать» по полной программе за неимоверную наглость. Подсунул руку под живот и перевернул девчонку на спину, подложив горячую грелку. И принялся методично растирать водкой «фасад», хотя от лицезрения небольших упругих грудей, украшенных крупными «вишенками» сосков, плоского живота и пушка на лобке, зубы свело от яростного желания осыпать поцелуями всю эту красоту.
Юнец затрясся похлеще замершей до этого девчонки, у которой дрожь к этому моменту прекратилась. Да оно и понятно, такое зрелище для него было впервые. Вот только сейчас внутри был разум пожившего свое человека, которого подобным смутить было невозможно, и похоть была обуздана моментально и жестко. Незачем предаваться пустым мечтаниям и предпринимать определенного рода действия — Павел великолепно помнил ее слова, что только мужу после свадьбы «обломится», так сказать, счастье стать ее первым мужчиной. Слово эстонка умеет держать, это не «переходящий вымпел», который ему достался по первому разу — ведь тогда он тоже хранил верность своей Эльзе.
Во рту пересохло от вожделения, когда разглядывал и чувствовал под пальцами все это «женское великолепие», но он стойко держался, борясь сам с собою. Закончив, рывком посадил ее в кровати, накинув на плечи халат, и засунув ее тонкие, но крепкие руки в рукава. Негромко сказал, видя, что девчонка во время всей «процедуры» глаза так и не открыла, и сам отвел взгляд от лицезрения ее груди.
— Запахнись, пожалуйста, так будет теплее и мне намного легче. А то от желания зубы свело — я все же хоть и юный, но мужчина, а ты прекрасна, любовь моя. Но еще не наступило время для подобных экзерсисов, тем более, когда этим вечером нас обоих убить могли…
— Могли, и мне сейчас страшно, когда поняло это. Они не люди — твари в человеческом обличье… Поцелуй меня, пожалуйста…
На него в упор смотрели пронзительные глаза, на обнаженной груди раскинулись прядями длинные белокурые волосы, целомудренно прикрывая. Он чуть прикоснулся к ее губам, но девушка его крепко обняла и сама стала неистово целовать, совершенно неумело. Но он ответил по-настоящему, используя весь свой немалый практический опыт в этом занятии. Эльза словно окаменела в его объятиях, но затем стала отвечать, девушка будто училась, пробуя целоваться по-разному, повторяя его навыки.