Выбрать главу

Бутыль с десятипроцентным раствором хлорной извести была полна; в плетеном ящике для перевязочного материала лежали чистые, продезинфицированные тряпки; ведро для использованных повязок было пусто.

В другом углу — напротив операционного стола — под чехлами, как положено, находились электроэнцефалограф и портативный рентгеновский аппарат, которые Конфетка Доббс при помощи паяльника помог Бидж приспособить к работе от небольшого генератора, помещенного в сарай рядом с коттеджем.

У стены находился деревянный грубо сколоченный шкафчик, где хранились истории болезни.

Адреса пациентов были по большей части описательными и экзотическими. «Рядом с пещерой около Ленточного водопада, по дороге, ведущей от Кендрика к Горной реке» — примерно так звучал самый короткий из них.

Описания самих пациентов были еще более экзотическими и подробными.

На шкафчике лежала пухлая, скрепленная кольцами папка. Бидж открыла ее на первой странице, где старательно выписанными буквами значилось:

«Справочник Лао по небиологическим видам. Дополнение. Составлено Бидж Воган, доктором ветеринарии».

Оглавление, аккуратно написанное вдоль прочерченных, а затем стертых карандашных линий, занимало полстраницы и кончалось на пункте «Смещение позвонков у кентавров».

Бидж с сожалением отложила папку: сегодня ей добавить было нечего. Закутавшись в шаль, она уселась в кресло с книгой и начала читать с того места, на котором остановилась:

«Я отправился в леса, потому что хотел приобщиться к истокам, иметь дело только с основополагающими сторонами жизни и посмотреть, смогу ли я извлечь из них уроки; я не хотел, умирая, обнаружить, что вовсе не жил».

«Уолден»note 2, включенный в университетский курс английской литературы, казался тогда странным и далеким от жизни; теперь же, ведя простое существование и переживая чудесное избавление от смертельной болезни, Бидж смотрела на эту книгу как на самую важную для себя и чудесную. Она читала не спеша, вникая в каждое слово.

Дафни свернулась клубочком у ног девушки, сначала громогласно мурлыча, потом, когда уснула крепко, начав похрапывать. Это обстоятельство заставляло Бидж регулярно выслушивать животное, выясняя, все ли у него в порядке с легкими. Бидж улыбнулась, вспомнив, как Ли Энн, которой она рассказала о своем беспокойстве, спросила: «Тебе что, скучно без телевизора и нечем себя занять?»

Кто-то громко постучал в дверь. Бидж поднялась, расправив шаль так, чтобы она скрыла ее правую руку с вынутой по дороге из ящика стола ловилкой — коротким мечом с широкой гардой, изогнутой с концов. Девушка поставила лампу так, чтобы она освещала ее сзади, оставляя руку в тени. Опыт, обретенный ею на Перекрестке, научил ее предусмотрительности.

Она отперла дверь и приоткрыла ее, стоя сбоку — так, чтобы видеть своих гостей. Раздался топот звериных лап, и Бидж отступила от двери, пригнувшись, и подвинула лампу так, чтобы свет падал за порог. Два круглоухих и тупоносых щенка с большими лапами с разбега затормозили около двери и принялись внимательно рассматривать Бидж. Третий щенок, меньший, налетел на них сзади; те оскалились на него, и малыш попятился.

Все трое были серыми, с серебряными глазами и маленькими задранными вертикально вверх хвостиками. Бидж немедленно влюбилась в них.

— Идите сюда, — позвала она, опускаясь на колени. — Да не бойтесь! — Когда она протянула руку, щенки отступили. Бидж отбросила в сторону шаль, спрятав под ней ловилку, и попробовала снова, издавая успокоительные звуки.

Дафни проснулась и зашипела. Бидж замахала на нее руками:

— Тихо!

Оскорбленная кошка-цветочница прыгнула на кровать и за неимением цветов — привычного камуфляжа — натянула на себя одеяло.

Постепенно щенки перестали прижимать уши и начали приближаться к Бидж. По-видимому, их испугала именно шаль — предмет, им незнакомый.

— Ну вот. Молодцы, мои хорошие. — Бидж наконец удалось погладить одного; щенок осторожно понюхал руку, сморщил нос и снова попятился.

— Ах ты. Господи! Похоже, я пахну не так, как надо?

Бидж услышала шаги и встревоженно подняла глаза. Ну конечно, здесь должен быть кто-то еще: не могли же щенки постучаться в дверь.

У женщины, как и у самой Бидж, были темные волосы и темные глаза. Может быть, поэтому-то щенки и рискнули подойти к Бидж — она не знала точно, хорошо ли видят волчата.

Присмотревшись внимательнее, Бидж заметила выдающиеся скулы и слегка раскосые глаза; во внешности женщины было что-то азиатское. Одета она была в белую блузу и черные брюки из домотканого холста. Бидж показалось, что она видела женщину раньше.

— С ними все в порядке? — быстро спросила та. На ее лице были написаны горе и забота. Она походила бы на портрет французской крестьянки девятнадцатого века, если бы не сверкающие очень белые зубы.

— Я ничего не могу сказать, пока не осмотрю их. Мне не хотелось бы быть грубой, но нельзя ли отложить все это до утра? Мои обычные часы приема — от рассвета до заката. — В стране, где не существовало часов, Бидж пришлось определять время именно так.

— Они не могут ждать.

— Ну хорошо. — Даже на Перекрестке приходилось считаться с прихотями клиентов. — Я осмотрю их сейчас. Ты хозяйка этих щенят?

— Нет, — ответила женщина гордо, почти высокомерно. Только тут Бидж с дрожью осознала, почему она показалась ей странной.

вернуться

Note2

«Уолден, или Жизнь в лесу» — повесть-дневник Генри Дэвида Торо (1817 — 1862), американского писателя и публициста, противника потребительства и конформизма, который два года прожил в лесном шалаше.