В кресле напротив меня опять расположилась та дама, Мария Александровна. Судя по всему, это хозяйка и надо наладить с ней доверительные отношения. У меня нет абсолютно никакой информации о месте и времени. Может это не Россия или вообще параллельный мир. Рассмотрел с интересом даму. Светловолосая пышка невеликого роста, лицо приятное и глаза смотрят на меня с беспокойством. Фасон её платья пробуждает образ Наташи Ростовой из «Войны и мира». Сильно завышенная талия, почти под пышную грудь.
-Ну, Карл Иванович, прошу Вас не томите, как мой племянник сегодня?
- Мария Александровна, с божьей помощью он идёт на поправку. Если так пойдёт дальше, через два-три дня можно попробовать вставать. Хрипов не наблюдаю, температуры нет. Молодой организм, справится.
-Карл Иванович, голубчик, а почему Николенька не говорит. Пытался что-то сказать и не получается. Марфе удаётся как-то понимать, что мальчик хочет, но это же ненормально, доктор?
-Сударыня, человеческое тело ещё плохо изучено наукой. Почему юноша не может говорить и когда восстановится речь только всевышний знает. Будем ждать и надеется.
Глава 2
2
Ну вот, хоть какая-то информация. Значить меня зовут Николай, тётку Мария Александровна, а ухаживающую за мной женщину Марфа. Судя по затрапезному виду и имени её можно смело отнести к слугам. В девятнадцатом веке была очень строгая градация по сословиям. И Марфа чисто крестьянское имя, даже не купеческое.
Тётка наконец выпроводила доктора и подсела ближе ко мне. Она взяла мою руку и тревожно глядя мне в глаза, начала сбивчиво меня о чём-то расспрашивать. Тут же начала рассказывать мне историю моей болезни. Я боялся как-то помешать ей, буквально впитывал информацию о себе. Слава богу тётушка оказалась любительницей поговорить и в течение двух часов она вылила на меня даже не тазик, а целую ванну описания моей жизни, начиная с малых лет. На предложения попить чайку я активно согласился. Уже привычная Марфа устроила меня в сидячем положении. Я выдул две здоровенные чашки душистого чая с пятком вкуснейших булочек. Когда тётушка ушла, Марфа по моей просьбе привычно подсунула под меня сосуд, заменяющую утку. Первый раз я крепко комплексовал, а потом привык. Молчаливая женщина нравилась мне своей невозмутимостью и профессионализмом. Не просто ухаживать за лежащим больным.
Неожиданно дверь распахнулась и в комнату влетела парочка детей. Вернее подростков. Белобрысый пацан лет тринадцати и девочка постарше, где-то ближе к пятнадцати. Паренёк с лёту заскочил ко мне на кровать и начал меня тормошить. Он так тараторил, что я догадался что это сын хозяйки и соответственно мой кузен. Девочка вела себя поскромнее, стояла чуть в стороне и ждала своей очереди. Но явно с трудом сдерживалась, тоже мечтала пообщаться. В течение часа я узнал, что пацана зовут Петя и он, судя по мундирчику гимназист. Его сестру зовут Анна и она учится в Москве в Елизаветинском институте благородных девиц и сейчас приехала на рождественские каникулы.
Какое счастье что я не могу отвечать, спалился бы в момент. А так с ущербного что взять, кроме анализов. Вечером, кормилица Марфа принесла чашку с вкуснейшим мясом мелко нарезанным и густым бульоном типа шурпы. Потом я сделал свои необходимые дела и быстро заснул. От обилия информации, наверное. Проснулся рано утром и стал вспоминать весь вчерашний день. На удивление голова работала ясно, и я помнил каждое слово, сказанное не только вчера.
И так попробую подвести итоги того, что я понял.
То, что я попал в чужое тело – это и ежу понятно. Судя по рассказам своих новых родственников, я жил с родителями в усадьбе неподалёку от Кинешмы. Отец умер лет пять тому назад, и ведь подлец такой пустил нас с матушкой по миру. Спустил отцовское состояние, стало быть. Хорошо, успели меня отучить, я окончил гимназию и непонятно какое-то ещё учебное заведение. Вернулся в родные пенаты несколько месяцев назад и угораздило же меня влюбиться в Людочку Белявскую, дочь нашего соседа, которая не нашла ничего лучшего, как оттачивать свое девичье оружие на мне, что б ей икалось до конца дней. Как я понял, Николаша, в чьём теле я оказался, влюбился в семнадцатилетнюю девицу. А та по малолетству решила сначала меня в себя влюбить, а потом типа бросить на растерзание более ретивым ухажёрам. Ну и я не нашёл ничего лучше, как с горя попытаться утопиться в проруби на реке, где деревенские бабы бельё полощут. Усугубилась ситуация тем, что накануне умерла матушка. И как раз на девятый день после смерти матушки, недоросль, в чьём теле я оказался - решил, так сказать, наказать девушку. Тётушка, которая находилась у нас после смерти сестры, надо же, именно в этот день отлучилась в город по надобности.