- Вы прекрасно говорите по-русски.- восхищалась Лариса. Она вообще восхищалась этой энергичной, уверенной в себе дамой. У неё как-то не получалось носить украшения так естественно и легко, волосы прятать под яркие, замысловатые тюрбанчики из платков и без смущения выходить к завтраку в коротеньких шортиках. По виду Хельга была лет на пять старше её, но рядом с ней Лара чувствовала себя сморщенной старушкой.- Всё у вас так естественно получается!
- Лариса, во первых- давай на ты, а во вторых- перестань оглядываться на других, на то, что они скажут, плюнь на их мнение! Живи собственными интересами и сама удивишься, как легко быть свободной.
- Свобода же не только во внешних проявлениях. Вот например ты не только гармонично выглядишь в бикини или в коротких шортах и с сигаретой, ты и ведёшь себя соответственно. А я стесняюсь излишней откровенности в одежде, иногда боюсь сказать что-нибудь невпопад или сгораю от стыда, если за столом на глазах у всех роняю кусок на белую скатерть.
- Дорогая я психолог высокой квалификации, у кое-что про тебя поняла. Например если ты сейчас здесь, значит уже на пути к независимости собственного я. Процитирую классика нашего Александра Пушкина:
"Иная, лучшая, потребна мне свобода:
Зависеть от царя, зависеть от народа -
Не все ли нам равно? Бог с ними.
Никому
Отчета не давать, себе лишь самому
Служить и угождать!"
Новоявленные подруги много времени проводили вместе. Лариса узнала много интересных подробностей из жизни Хельги. Её бабка русская аристократка, во времена революционных перемен, будучи молодой институткой из Смольного, вместе с отцом -генералом царской Армии перебралась сначала в Турцию, а потом во Францию. Там она познакомилась с польским инженером и вышла за него замуж. После второй мировой войны мужа пригласили работать на восстановление разрушенной Германии, там родились их внуки. Бабуся, судя по рассказам Хельги, имела железный характер, наверное сказалось время обучения в институте благородных девиц. Она завела железное правило в семье- в стенах дома все должны разговаривать на русском языке. Горничная готовила только русскую кухню- борщи, расстегаи, пельмени и даже чисто хлебный квас. Наверное так она компенсировала острую тоску по родине. Если муж поляк раз в год наведывался на свою историческую родину в Польшу, то бабушка в России побывала лишь за несколько недель до смерти.
- Ты знаешь, мама вспоминала, что бабушка целовала родную землю. Это так трогательно сохранить до самой смерти любовь к родной земле. Сейчас это кажется странным. Мы стали космополитами, особенно после того, как границы Шенгенской зоны размылись, культуры проникают друг в друга. Мебель покупаем в одном и том же магазине "Икея", продукты в супермаркетах "Альди" или "Лидл". Мы едим одинаковые продукты, смотрим одинаковые шоу.- Хельга улыбнулась собственным мыслям, и дёрнула подругу за рукав.- Вы в России тоже смотрите "Голос"?
- Конечно! Я обожаю это шоу!
- Бабуся до последнего дня выпивала перед сном рюмкочку смородиновой наливки и выкуривала тонкую, длинную сигарету. До последней минуты сохраняла память и живой ум. Дожила до ста двух лет.- Хельга пожала плечами и с сожалением произнесла.- Мне кажется, она прожила бы ещё, но как-то призналась, что просто устала.
Они немного помолчали. Лариса так мало что знала за пределами своего города, своего дома, что про мебельный супермаркет "Икея" читала в каких-то новостях, а про другие названия слыхом не слыхивала. В Москве процветали бренды с другими названиями.
- Мой дед Кшиштав Радзишевский безумно любил бабушку, во всём потакал ей. Чего стоит только то, что сносно выучил русский язык, по субботам, он, католик, приводил её в православную церковь, а вечерами играл в дурака. Она оставляла его в проигрыше и весело смеялась, когда дед начинал сердиться.- Хельга улыбнулась своим воспоминаниям. - Моя мать полу русская, полу полячка была невиданной красоткой, рано вышла замуж за немца, потом появилась я, следом сестра. После войны Берлин разделили на два лагеря, мы оказались в западной зоне. Город восстанавливался после разрухи. Мы жили в небольшом домике, позже, благодаря деду, который к тому времени занимал достаточно высокий пост в комитете по восстановлению коммуникаций, переехали в только что построенный особняк. Вот это для меня и есть "Фатерланд" -родина.
- Он ещё существует? Дом не снесли?
- Нет, что ты. Я вышла замуж и мы с мужем долгое время работали в Аргентине. Когда один за другим ушли родители хозяйкой сама себя назначила младшая сестра.- немка безнадёжно махнула рукой.- Потом, не посоветовавшись со мной быстро его продала и вложила деньги в бизнес. Через какое-то время и бизнесу пришёл конец.
- Ты скучаешь по дому?
- Сейчас уже не так, наслоилась новая информация, время меняется очень быстро. Но когда проезжаю по этой улице обязательно останавливаюсь. Там живут мои воспоминания, детство, юность, бабушка с дедушкой, родители. Я знаю там каждый уголок, помню, где стояла коробка с игрушками и где бабуся прятала свои сигареты и настойку.
- А ты знаешь, мама рассказывала, что её отец- мой дед во время войны был простым солдатом, дошёл до Берлина и даже на разрушенном Рейхстаге нацарапал стёклышком свою фамилию Сафронов. Было бы справедливо, чтобы это памятник поверженной Германии не восстанавливали и не реставрировали, тогда каждый освободитель, который побывал там, мог и через годы гордиться собой. Я бы например хотела обнаружить надпись, сделанную дедом, которого я никогда не видела.
- Может быть ты и права. Только не все с таким почтением и желанием вспоминают этот исторический факт. Немцев приучили стыдиться этой страницы своей истории. Уже столько времени прошло, выросло несколько поколений, а им всё вдалбливают: Вы должны быть толерантными, должны уважать другие нации, другие мнения, должны помогать слабым странам. Немцы уже всё осознали, навели свой "заубер"- порядок в стране, сколько можно их ещё стыдить за то, что произошло почти сто лет назад?
- А тебя бабушка не учила русской поговорке- "кто старое помянет, тому глаз вон, а кто забудет, тому оба!" Я думаю, что амнезия в истории ведёт к повторению.
Подруги проводили много времени вместе, иногда спорили до того, что уже не желали друг с другом разговаривать, но за ужином мирились, хоть и оставались каждая при своём мнении. У Хельги в запасе оказалось множество занимательных историй, а Ларисе нравилось её слушать. Казалось, что её жизнь пресная и скучная, а в повествованиях приятельницы мелькали страны, континенты и разные, занимательные судьбы.
В этот день море штормило, волны с грохотом и брызгами накатывали на берег. Лариса то смотрела на стихию, то заглядывала в книгу. Время приближалось к обеду. Пора было переодеваться и отправляться в столовую на открытой террасе. Самое удивительное, что столики оказались пусты. Она огляделась- неужели самая голодная или время перепутала? Вдруг жалюзи на барной стойке с грохотом поднялись, образовался шум и гам. Лара округлила глаза- постояльцы отеля, наряженные в мишуру, клоунские колпаки и держа в руках разноцветные шарики хором громко закричали:
- Хеппи бёздей ту ю! С днём рожденья тебя!
Лариса оглянулась на всякий случай, может за другим столиком кто-то сидит тот кому адресованы поздравления. И тут до неё дошло, что сегодня действительно её день рождения! Она оторопело поднялась и прижала руки к груди:
постояльца все данные с паспорта. Стало понятно, откуда известно о таком факте личной жизни. Она сама забыла, наверное потому, что понимала- скорее всего не дождётся поздравлений, да и в свете последних событий эта дата затёрлась в голове. Последний раз она получила подарок от коллег на работе- букет тюльпанов и открытку. Домашние, как всегда были заняты собой и сначала не поняли из каких соображений она, нарядная вернулась со службы раньше положенного, да ещё нагруженная пакетами с готовой едой. Прозрение наступило, когда именинница объявила о причине сабантуя. Сейчас её глаза наполнились слезами. - Невероятно!- она вспомнила, что Моника при заселении записала в карточку спасибо! О Боже, я так тронута!
В эту минуту Али на вытянутых руках, торжественно вынес из подсобки торт со свечами, а Моника возвышалась следом, держа в руках разнос с бокалами и запотевшими бутылками белого вина. Обед прошёл в приподнятом настроении, Лариса стеснялась, оказавшись в центре внимания, бесконечно кланялась и благодарила всех подряд. К ней подходили, чего-то желали на разных языках, Хельга переводила с английского на правах подруги и выглядела довольной. Она радовалась за приятельницу и за то, что имеет возможность поучаствовать в её личном празднике. Немка с первой встречи разглядела, что с Ларисой не всё в порядке, чувствовался какой-то надлом. Женщина сторонилась компаний, старалась уединиться и, в отличие от неё самой, не отличалась словоохотливостью. Хельга с расспросами не лезла, знала такой тип людей, не захотят, ни каким калёным железом от них ничего не добьёшься.