— Необходимо выполнить работу, — заявил он.
— Я знаю, — ответил Абаддон.
— У моего возлюбленного повелителя, — продолжил Эйдолон, — рас…
— …тут новые груди каждый день? — спросил Аксиманд. Кибре громко фыркнул.
— Не подначивай его, Маленький, — сказал Абаддон, невольно улыбнувшись. — Наш добрый лорд Пертурабо и в самом деле может отвлечься от своей работы, если мы начнем драку с нашими братьями, пока он занят.
Он посмотрел на Эйдолона.
— Кроме того, — добавил Абаддон, — на этом восхитительном доспехе может остаться вмятина. Что было бы ужасной неприятностью. Он провел пальцами по абсурдно украшенному наплечнику Эйдолона. Тот перехватил руку первого капитана и крепко сжал ее, вернув улыбку.
— Хорошо, что мы все еще можем веселиться, — сказал Эйдолон. — Поднимает тонус перед предстоящими хлопотами. Мне всегда нравилось потакать вашей подростковой возне.
Его улыбка ничуть не сникла. Зубы были идеальны, словно из прекрасной слоновой кости. А вот лицо — нет. Оно было разукрашенной пародией на человеческие черты, застывшее, словно карнавальная маска. По обеим сторонам горла раздувались складчатые мешки.
— Я пытался сказать, — продолжил Эйдолон. Его голос странно модулировал, как будто за словами кружил ультразвуковой вопль, — если бы мне позволили закончить, что у моего возлюбленного повелителя растет усталость от задержек. Он проявляет нетерпение, и становится почти равнодушным. Видеть это — настоящая трагедия. Он…
…не человек, которым был? — спросил Маленький Гор.
Эйдолон выдавил вежливый смех.
— Ах, какая шуточка, Маленький Гор. Он изменился. Разве это не касается всех нас? Разве все мы не стали великолепными? Даже некоторые из ваших неуклюжих воинов?
Он посмотрел на Тормагеддона. Тот по-прежнему безучастно пялился на трон-подъемник. Что-то внутри него мурлыкало, а с потрескавшихся губ сочилась жидкость. Абаддон взглянул на него. Тормагеддон не был похож на себя прежнего. Смерть и воскрешение взяли свою плату. Громадный четвертый член Морниваля не был ни Тариком Торгаддоном, который был когда-то лучшим из людей, ни Граэлем Ноктуа, чью плоть он одолжил. В чертах воина присутствовали черты обоих, но также что-то еще, нечто за ними, что растягивало и искажало лицо в раздутую подделку. Абаддону не нравилось близкое присутствие Тормагеддона, не нравился тот факт, что он — часть их квартета. Они носили его, как шрам, цену за сотрудничество. Что бы ни жило в броне и плоти Тормагеддона, у Абаддона не было желания узнать это получше.
— Да, так и есть, — сказал он, вытянув руку из хватки Эйдолона.
— Милорд Фулгрим проявляет нетерпение. Я думал, это должно быть совещание по планированию? Он прислал меня с предложением ускорить штурм. Теперь машины высажены, идет полный и фронтальный штурм Львиных врат. Давайте вскроем Санктум и покончим с этой задержкой.
Абаддон вздохнул.
— Эйдолон, я с ужасом понял, что согласен с тобой и желаниями твоего повелителя и господина.
— В самом деле? — поинтересовался Эйдолон.
— Ты знаешь, сколько боли это причиняет мне, — ответил Абаддон.
— Я рад, что между нами есть место благоразумию, — сказал Эйдолон, — что мы можем отринуть тривиальные споры и придерживаться одного мнения. В конце концов, эта война — самое главное.
— Мне нравится дразнить тебя, — вставил Маленький Гор, — но всему свое время и место. Магистр войны хочет взять Терру, а мы не разочаруем его задержками. Мы все служим магистру войны.
— Так и есть, — сказал Эйдолон после слишком долгой паузы.
— Вот и чудно, — сказал Фальк Кибре. — Но предложение твоего лорда Фулгрима не будет рассмотрено.
— Почему же, Кибре? — спросил Эйдолон. В каждом произнесенном слоге отразилось порывистое рыдание.
— Потому что есть план, — ответил Кибре. — Магистр войны четко и определенно установил свои цели, и Повелитель Железа следует им. Захватить порты, высадить войска, сравнять город с землей, затем захватить Дворец. Методичная работа, по старинке.
Эйдолон рассмеялся.
— Это не работа.
— Так и есть, — сказал Аксиманд.
— Что? Мы… приводим Терру к согласию? — захихикал Эйдолон.
— Да, — ответил Абаддон. — Может это и Тронный мир, и может это необычная работа, но это то, что мы всегда делали. Подавление сопротивления и завоевание миров, которые противостоят интересам Империума.