— Да ты серьезен, — понял Эйдолон.
— Кому-то нужно быть, — сказал Абаддон.
— Предложение лорда Фулгрима о полном и концентрированном штурме привлекательно, — заметил Кибре. — Но его отвергнут. Оно противоречит директивам магистра войны и планам лорда Пертурабо.
— Кроме того, щиты Санктум Империалис целы, — добавил Абаддон. — Пустотная и телэфирная защита. Этот процесс предназначен ослабить их. Пока они не падут, мы не может провести полный и концентрированный штурм, потому что силы Нерожденных не могут быть задействованы. «Не могу поверить, что защищаю эту точку зрения, — подумал Абаддон. — Мы не можем выпустить своих демонов. Когда война зависела от этого?»
Эйдолон посмотрел в сторону Пертурабо.
— Думаю, мы привели эту встречу к общему знаменателю и представим его могучему Повелителю Железа. Увидим, что он думает.
— После тебя, — сказал Абаддон.
Как Абаддон предполагал, Повелитель Железа не принял предложение Эйдолона. Тем не менее, он не разъярился на них, как ожидал Абаддон, независимо от того, сколько ненависти зрело в нем к Сынам Гора и Детям Императора. В его разуме больше не было места мелочным ссорам. Создавалось впечатление, что Пертурабо находился в своей стихии, наслаждаясь каждым моментом игры, которую он годами прокручивал в своей голове снова и снова. Он сошел со своего подъемника-трона, чтобы переговорить с ними. Он возвышался над ними и рассматривал замечания Эйдолона в однозначной, но теплой манере. Он похвалил Эйдолона, а, следовательно, и примарха Фулгрима, за его энтузиазм. Энергичный, с огнем в глазах, Пертурабо жаждал показать им многогранную красоту и искусность своей великой стратагемы. Он наклонил несколько экранов, чтобы описать некоторые схемы и тактические нюансы.
— Я никогда не видел его таким… счастливым, — прошептал Гор Аксиманд. — Ведь это так? Повелитель Железа счастлив?
Абаддон кивнул.
— Как грокс в дерьме. Это то, для чего он был рожден.
И это было прекрасно. Предоставленный Пертурабо обзор, беглое, но в то же время абсолютное владение данными, искусная передача полевой стратегии — учет одного, предсказывание другого, расчет боевой сферы на пятьдесят ходов вперед, как у гроссмейстера регицида. Отношение Абаддона к талантам лорда Пертурабо поднялось на новые уровни благоговейного уважения. Примарх был подходящим человеком для этого величайшей работы. Никто и близко не смог бы сделать лучше. Абаддон поймал себя на том, что делает выверенные мысленные заметки, восхищенный планом игры, который изложил Пертурабо.
— Великий лорд, — обратился он, указывая на схему. — Здесь, на юге. Вы только вскользь упомянули. Кажется, ценная возможность. Вы ею не воспользуетесь?
Повелитель Железа посмотрел на него и почти улыбнулся. Его глаза были черными провалами, но в них сверкали точки света, напоминавшие далекие солнца.
— У тебя острый ум, Сын Гора. Немногие обладают проницательностью, чтобы заметить эту изящную возможность. Увы, она не соответствует предписанному твоим генетическим отцом подходу. Я вынужден держать ее в резерве, на данный момент. Я не стану отклоняться от пожеланий магистра войны, рискуя вызвать его неудовольствие. Но в том маловероятном случае, когда Дорн продемонстрирует последнюю искру ума и сумеет провести последнюю операцию, тогда я могу задействовать этот гамбит.
— Жаль, лорд, — сказал Абаддон.
— Я не вижу, — сказал Эйдолон. — О чем ты говоришь?
— Неважно, — сказал Абаддон. — Верь мне, когда я говорю «жаль».
Всех окутала вспышка неприятного света. В телепортационных полях соседней платформы материализовались высокие фигуры: величавый и бесстрастный Ариман из Тысячи Сынов в сопровождении посвященных воинов; Тиф из Гвардии Смерти; трое архимагосов из Темного Механикума; Кростовок, исполняющий обязанности командира небольшого контингента Повелителей Ночи на Терре; и четверо лордов-милитант Предательской Армии.
— Вижу, мы все, наконец, собрались, — сказал Пертурабо. — Я сейчас проведу инструктаж, чтобы вы могли передать мои директивы своим силам.
Девятичасовой непрерывный артиллерийский обстрел Горгонова рубежа вдруг прекратился, словно кто-то нажал переключатель.
Гален нажал свой переключатель — нейронный сигнал деактивировал системы шумоподавления шлема. Он по-прежнему чувствовал себя глухим, как будто ему продули уши, но понял, что слышит свои шаги, скрип керамита, когда выбирался из защитного блока.