— На Горгоновом рубеже, во время сражения, — начал Ангел. — Я… Я получил некоторую информацию. Не скажу как, пока не время.
— Тайна? От меня?
— Пожалуйста. Доверься мне.
Дорн пожал плечами.
— Я могу сделать не меньше, брат, не проклиная себя, так что…
— Информация подлинная, — сказал Сангвиний. — Подтвержденная. Нуцерия уничтожена.
Преторианец нахмурился.
— Она мертва. Она была мертва…
— Нет, — перебил Сангвиний. — Уничтожена, не опустошена. Ликвидирована. Истреблена флотом. Есть только одно объяснение для этого. В тот миг, когда я узнал об этом, моя надежда возродилась.
Дорн уставился на него.
— Они идут? — прошептал он.
— Наконец-то они идут, — кивнул Сангвиний. — Робаут. Лев. Остальные, наконец, идут.
— Ну что на этот раз? — спросил Лэнд. На его руках были тяжелые защитные рукавицы, их покрывали остатки замкобетона, который начал застывать. В комнате воняло промышленными химикатами.
— Собирайте свои вещи, — сказал Максим Тэйн.
— Мои вещи здесь, потому что я работаю здесь, — ответил Лэнд. — Уверен, вы можете это легко увидеть. — Его хомоподобный прочирикал язвительную угрозу офицеру Имперских Кулаков с загроможденного лабораторного стола. — Ваш Преторианец лично поручил мне помогать в работе для нужд войны. Думаю, вы там были. Вас после этого огрели по голове? Я выполняю работу Преторианца, как он и просил.
— Вы, магос, — сказал Тэйн.
— Э… техноархеолог. Или «сэр». «Сэр», возможно, проще и более уместно. Даже «дорогой сэр».
Тэйн фыркнул.
— Да, сэр, — сказал он так, словно почтительное обращение было непреодолимым препятствием. — Вы выполняете работу Преторианца. За что, уверен, вся Терра вам признательна. Вы просто будете это делать в другом месте.
— Понадобится не один день, чтобы демонтировать и перевести эту аппаратуру! — проворчал Лэнд.
— Кто-то другой это сделает, — заверил Тэйн.
— Нет, я. Мне это нужно. Чтобы развить оборонительный потенциал замкобетона, я…
— Кто-вто другой сделает и это тоже.
— Я… Ух ты. Ух ты. Приведете его. Хочу увидеть этого исключительного гения, — сказал Лэнд.
— Мне приказано вернуть вас на фабрику боеприпасов двести двадцать шесть, где вы были так полезны раньше. Сейчас в приоритете производство вооружения.
— Нет, нет, — отрезал Лэнд, пытаясь стянуть рукавицы. — Я отошел от этого.
— Странно это говорить, но наша война — нет, — сказал Тэйн. — Собирайте ваши вещи. Вам предоставили официальный допуск в фб-двести двадцать шесть, что, по-моему, будет шоком.
Лэнд метнул в него испепеляющий взгляд.
— Итак… собирайте ваши вещи, сэр, — сказал Тэйн.
Лэнд вздохнул. Он стащил покрытые коркой, загрубевшие рукавицы и бросил их в контейнер для сбора отходов.
— О, — продолжил ожидавший Тэйн, — тот брат из Девятого, о которого вы спрашивали. Зефон? В качестве жеста… Неважно, я потянул кое-какие ниточки и нашел его для вас.
— Отлично. Где он? — спросил Лэнд.
— Сейчас? — спросил Тэйн. — В стазисном ядре в Бхабе. Его убили в бою у Горгонова рубежа несколько дней назад.
Киилер услышала шаги. Звон ключей. Эхо сапог с металлическими накладками, идущими по тюремному корпусу Чернокаменной. Она встала с койки и подождала, пока откроется дверь в камеру.
Шаги прошли мимо.
— Амон? — позвала она. — Кустодий?
Амон Тавромахиан услышал, но проигнорировал ее. Он продолжил путь в темноту и открыл дверь в камеру Фо.
— Сегодня один? — удивился маленький заключенный. — Плохой знак. Значит, пришел убить меня? Ты обдумал мои слова и теперь считаешь, что меня опасно оставлять в живых. Тихая казнь в камере. Но ты не хочешь, чтобы она увидела, потому что она нравится тебе.
Амон бросил ему инфопланшет.
— Запиши, — сказал кустодий.
— Записать… что?
— Ты знаешь.
Фо поднял планшет и нахмурился.
— Это не так просто…
— Запиши.
— Мне нужна лаборатория, — сказал Фо. — Специализированная биотехническая аппаратура. Доступ ко всем архивам данных. Время для точного проектирования, чтобы я мог проконтролировать мой процесс. Это не просто «что-то там записать».
— Просто основы, — сказал Амон. — Принципы. Фундаментальные элементы. Детали могут прийти позже. Запиши. Все.
Комната была маленькой и простой. Освещена свечами, в воздухе стоял запах притирочного порошка. Достаточно места для одной койки, ремонтного набора и стойки для доспеха. Зиндерманн остановился в дверях. Время от времени далекий грохот каземата сотрясал пол, от чего с потолка сыпалась пыль.