— Кажется, пока тут только я к вашим услугам.
Он коротко хохотнул и скривился от боли. Я чуть сдержала улыбку. Подумает еще, что смеюсь над ним. Хоть этот тип был мне и не слишком приятен, совсем уж скатываться в общении до уровня уличных торговок не хотела.
— Куда вы направлялись, Августа Константиновна? — прошептал он на ухо, когда я уже обработала рану и снова туго заматывала грудь.
Растерялась от неожиданно теплого тона, которым он задал вопрос и, тщательно пряча от него глаза, потому что стало невыносимо неловко от того, что я фактически обнимаю полуобнаженного мужчину, коротко ответила:
— В Минск.
— Значит, нам по пути.
Пожала плечами. Не стала говорить ему, что не собираюсь ждать, пока он окрепнет настолько, чтобы смог идти. Даже если он решит доехать на экипаже, ему еще нужно добраться до тракта, но явно не в теперешнем состоянии. Больше он ничего не спрашивал, а я не собиралась рассказывать о причинах, побудивших меня путешествовать одной по лесу. Он тоже не особо распространялся о себе.
Сделав перевязку, снова надела на него рубашку и помогла удобнее лечь на подушках. А сама, не раздеваясь, устроилась у него в ногах. Я уже начала привыкать спать в одежде. Безумно хотелось наконец расслабиться и почувствовать, что тело не сковано узкой тканью и корсетом под блузкой, но все, что я могла себе сейчас позволить — это расстегнуть одну пуговицу на юбке, чтобы она не так давила на талию, и украдкой расслабить завязки корсета под блузкой.
— Что вы делаете? — спросил Алексей, видя, как я пытаюсь найти самое удобное положение из возможных.
— По-моему, это очевидно: ложусь спать.
— Идите ко мне, я не кусаюсь и трогать вас не собираюсь.
Я промолчала. Он полежал еще несколько минут в тишине.
— Августа, это выглядит нелепо! Лягте нормально, — не выдержал он.
— Какая разница, как это выглядит? Меня все равно никто здесь не видит, — проворчала я, ведь уже начинала дремать, а он помешал.
— Вас вижу я, — возразил Алексей.
— Ну, это легко исправить, — немного привстала, задула свечу, которая стояла на тумбе в ногах кровати и снова улеглась клубочком, чуть касаясь его ног поверх одеяла.
В полной темноте спальни послышался его смех, а потом — сразу стон. Через минуту стало совсем тихо. А я почти сразу провалилась в сон.
Следующий день прошел почти так же спокойно, как предыдущий. Я хотела покормить Алексея, но в этот раз он отказался есть в кровати, а с моей помощью добравшись до кухни, позавтракал за столом. Разумеется, кухней это помещение называлось условно. Ведь при надобности оно становилось столовой, гостиной, а сейчас служило хозяину и спальней.
К счастью, ели в молчании. Старик еще на рассвете взял лошадь и уехал на обход, а раненый все силы тратил на то, чтобы держать ложку в руках. После еды помогла ему сходить во двор, а потом, устроив его удобнее на кровати, снова ушла на целый день в лес с лукошком.
Вечером вчерашний диалог повторился почти слово в слово. Алексей снова приглашал спать рядом с ним, приняв нормальное положение, а я упрямо осталась лежать в его ногах. Пусть говорит что угодно, но воспитание претило мне спать рядом с чужим мужчиной, который к тому же явно шел на поправку. Да у меня так быстро рана на руке не заживала как его — в груди. Хотя как же ей зажить, если я постоянно тревожила кисть разного рода работой?
Знакомство с Алексеем почти не двигалось с мертвой точки. Я сторонилась его, а в те минуты, когда мы находились рядом, он пребывал в каких-то своих мыслях. Может, размышлял, о том, кто пытался его убить, может, еще о чем-то. О себе он не рассказывал, а спрашивать боялась, потому что пришлось бы делиться своей историей в ответ. А к этому я готова не была. Сказать по правде, уже жалела, что представилась настоящим именем. Он-то наверняка назвал выдуманное. Хорошо, что фамилию не сказала, хотя если он из Минска и хотя бы немного интересуется светской хроникой, то с легкостью мог сопоставить факты и понять, кто я. Фамилия Савиных была на слуху и раньше, а после смерти дедушки — и подавно.
Вечером третьего дня нашего здесь пребывания в очередной раз меняла повязки на свежевыстиранные. Рана так хорошо затянулась, что я даже не знала, стоит ли ее снова перевязывать. Все знания о медицине черпала из справочников, но никогда не сталкивалась с ранениями по-настоящему. И все же решила перестраховаться и снова затянуть его грудь потуже. Да так, что даже слегка перестаралась.
— Августа, пожалуйста, полегче, — простонал подопечный. — Мне дышать нечем.
Я фыркнула.
— Сразу видно, никогда корсет не носили.