Наблюдая всё это, я упал на колено, опёршись на палаш, уткнутый в брусчатку, вытер кровь с глаз, и стал из последних сил сплетать исцеляющую магию.
— Ты безумец Хал, ты знаешь это? — услышал я знакомый голос Седого. — Твои самоубийственные заклятия порой даже меня пугают, а я достаточно пожил на этом свете. И избавься уже от своей звенелки в мече, по ушам бьёт.
Отменив зов, я попытался что-то ответить, но в глазах стало темнеть, голова закружилась, земля словно ушла из под ног, однако здоровенные ручищи обхватили мои плечи.
— Так, стоять, — услышал я голос великана, а затем почувствовал тепло, какое бывает от солнца в ясный день. — Ну, жить будешь. Отнесу тебя к Лене, пусть подлатает.
Глава 16
— Доброе утро, — услышал я голос Лены, и, наконец, открыл глаза.
Она лежала рядом, внимательно меня рассматривала и через некоторое время улыбнулась. Её красные локоны были раскиданы по подушке, обрамляя веснушчатое лицо. Не знаю как я попал в её спальню и понятия не имею, что вчера было дальше, но осознания ситуации мне хватило, чтобы прийти к печальному выводу: планы на приятный вечер ушли ко дну.
— Ты не сердишься на меня? — спросил я, убрав упавшую красную прядь волос, скрывавшую край лица назад, нежно, немного проведя ладонью по её щеке.
— Сердилась, — ответила она, — Поначалу. И потому что ты погнался за напавшим без меня, и потому что задержался надолго, и потому, в каком состоянии тебя принёс Седой, даже потому, что ты не сам добрался до меня, тебя буквально принесли. Тебе очень повезло, что ты тогда не пришёл в себя.
— Немалый такой список причин получился. — ответил я, и уткнулся ей в грудь.
— Но потом я поговорила с Седым о случившемся, пока тебя исцеляла, — продолжила она, положив руку мне на голову. — И осознала, что иначе быть не могло в этот вечер, уже по тому, что ты такой по своей натуре. Все эти стычки, вся вот эта скрытая война… Это слишком затянулось, Миш.
— Скоро всё закончится, — приободрил её я. — И пока не закончилось, пожалуйста, будь осторонее.
— Ты всё ещё боишься за меня? — рассмеялась она. — Такое точно больше не повторится. Я попросту вчера сглупила, совсем расслабилась. И сама вполне могла дать отпор, если б ты меня не опередил.
— Охотно верю, — ответил я. — И всё же, пообещай.
Она бесцеремонно повернула меня и оседлала сверху, а потом накрыла мои губы своими в жарком поцелуе.
— Обещаю, — сказала она, поднялась на кровати и направилась в гардероб, лишив меня надежд на продолжение, а уже из гардероба продолжила. — Одевайся, Морозов, нас обоих сегодня ждут дела. И в этот раз ты поедешь со мной.
— Почему? — спросил я, сел в кровати, и почувствовал фантомную боль в боку, такие боли после полного исцеления при подобных ранах, что у меня были — не редкость, до обеда боль ещё будет давать о себе знать, скорее всего.
— Ты ещё спрашиваешь? — расхохоталась Лена, даже выглянула из гардероба после моего вопроса и указала на софу. — Сам погляди: от твоего мундира мало что осталось, такое уже не заштопать. Так что в таком виде тебе идти по улице не стоит. Доедешь до своей башни, а там уже разберёшься как-нибудь.
— Да я и пешком дойти могу, не беспокойся об этом, — ответил я, вставая — Скрою своё присутствие и спокойно дойду до квартиры, а там уже переоденусь.
Мда, действительно, мундир был изорван в клочья, так что, ради приличия, чтобы не сидеть голым на завтраке, я натянул на себя то, что можно было натянуть, в частности полусапоги, оборванные рейтузы и едва живую сорочку, остальное же передал Таисии на выброс, когда мы спускались с Леной на первый этаж под звук её смешков от моего потрёпанного вида.
— Тебе пора подумать о том, что стоит зачаровать свою форму получше, не находишь? — сказала Лена уже за завтраком.
— Ну хватит, Лен, — буркнул я. — Я и так прекрасно понял, что тебя забавляет мой нынешний вид.
— Сейчас — да, — ответила Лена. — Но вчера, когда я тебя увидела было совсем не до смеха.
— К слову, Седой надолго задержался вчера? — спросил я, сменив тему. — Я с ним так и не сумел нормально поговорить.
— Нет, он пробыл здесь едва ли четверть часа, — ответила Лена, отпила немного чая из чашки, затем продолжила. — Пригнулся, чтоб пройти в дверь, поздоровался, сказал, что тебя надо исцелить, обогнул меня, словно змея, спросил куда отнести, положил в комнате на первом этаже. После он немного поговорил со мной о тебе, а потом зачем-то поклонился, извинился, что оставляет нас из-за дел и покинул дом, причём достаточно быстро, будто куда-то опаздывал.