В то же время мне, как историку, было интересно изучать этот манускрипт. Ведь он характеризовал эпоху, давал понять то, чем жили и интересовались люди в фдалеком XV веке…
Я в то время работала над книгой «Тайнотворец». В основном речь в ней шла об использовании трав и заклинаний лечении людей.
Акцент был сделан на особую роль славянских колдунов, знахарей, тайнотворцев, кого уважали за тайные знания о природе, за помощь. И в то же время боялись, думая, что они «знаются с нечистой силой».
Их же винили в случае неурожая, гибели скота, «мора и глада».
Знахари были, по сути, самоучками, заменяя в деревнях врачей. Легко лечили зубную боль, грыжу, лихорадку, бессонницу у детишек, душевное расстройство, снимали любовную тоску.
Читали заговоры, используя для лечения растения и их отвары. В отдельных случаях использовали магические предметы, например, ножи.
А для усиления эффекта иногда произносили заклинания на соль или хлеб, после чего давали их съесть больному.
И вот в эту книгу я необдуманно решила вставить несколько самых простых и, казалось бы, безобидных фрагментов из манускрипта, чтобы показать, на каком уровне находилась средневековая медицина Европы.
Презентация книги «Тайнотворец» прошла на международной конференции в Питере и вызвала сенсацию.
А на следующий день… погибли в жуткой катастрофе твои родители, Ванечка: наш единственный сынок Тимур и Никушка Горские. Меня увезли с гипертоническим кризом в больницу. И мой бедный Нил остался один в своем горе.
Вы, конечно, не знаете, мальчики, но первым позвонил Нилу ваш отец. Да, да, узнав о трагедии, Римас с Верой прилетели утром следующего дня. Вот тогда я с вашими родителями и познакомилась. Мама ваша — женщина до мозга костей. И какая женщина! Красавица, умница, с чистой и открытой душой. Она очень меня тогда поддержала.
А о вашем отце можно романы писать: красавец, гений в науке, семьянин, человек чести, слова и дела… Мы были им очень благодарны за поддержку.
На девятый день после похорон Тима и Никушки сгорел склад, где хранился весь тираж «Тайнотворца». Но мне уже было все равно. Мы тогда достали из сейфа манускрипт, и Нил попытался изодрать его в клочья и сжечь. Но у него ничего не получилось.
Первый раз в жизни я прочитала на лице мужа беспомощность и безысходность. А ночью он, стараясь не разбудить меня, увез куда-то книгу.
Я же отказалась печатать свою книгу заново. Согласно письменной и устной договоренности, никаких копий в типографии не осталось. Лишь у меня остался контрольный экземпляр.
О манускрипте мы больше не вспоминали. Но я не сказала мужу о том, что смогла прочитать и перевести запись на последней странице. И все поняла.
В этой книге действительно была уникальная подборка самых действенных заклинаний. Ее нельзя было порвать или выбросить. Дарить можно было только посвященному, прошедшему сложнейший обряд посвящения.
Тот, кто хотел от нее избавиться, мог только продать ее, но не каждому. А только тому, кого книга сама выберет. Но и это еще не все. Покупатель не должен даже заикнуться о снижении цены манускрипта и купить книгу, не торгуясь.
Именно так я и купила этот треклятый манускрипт…
Елизавета Андреевна замолчала. Но никто из парней даже не думал ее торопить. Все понимали трагизм ситуации, с которой столкнулись когда-то Нил и Лиза Горские.
— Я не стала спрашивать Нила о том, что он сделал с книгой, — продолжила она спустя время. Я вообще отошла от дел. В Париж мы тоже больше не летали. Нил, ссылаясь на здоровье, отказался читать лекции в Сорбонне.
Но было еще кое-что, что тревожило меня. Ноутбук с переводом книги и компьютерная программа, которую шутя начали писать Ника с Тимом, а потом к программе присоединился Нил.
— Бабли, а вот с этого места, будь добра, поподробнее, — потребовал Иван.
— Нет, мои хорошие, мне уже пора. Когда появлюсь, не знаю. Но постараюсь сделать это завтра. Пока-пока!
— Минутку, Элизабет! — воскликнул Иван. Скажи, какую фамилию носила моя мама до замужества?
— Девичья фамилия твоей мамы Бойе. Ника де Бойе, из рода французских баронов, дочь известного дипломата, подхватившего на отдыхе с женой в Южной Африке какую-то заразу. Их не смогли вылечить, и обоих там же предали огню.
Никушку воспитывала старшая сестра матери, жившая в Париже. Девочка отлично училась, свободно говорила на французском, английском и русском языках. С Тимом они встретились в Париже, когда он проходил там трехмесячную стажировку. Ну и я с Нилом прилетела «послушать» его лекции.