Неожиданно Дед-Мороз вихрем налетел и подхватил за талию ступившую на лед Машу, увлекая ее за собой к елке.
Это было так стремительно, что она даже не успела окликнуть Ваню. Но все решили, что разыгрывается какое-то действо и начали аплодировать
— Мика! — возмущенно воскликнула Маша и топнула ногой. Ты зачем меня сюда приволок? Где Ваня?
— Вон, мчится сюда твой Ваня. Лучше скажи, как ты меня узнала.
— Не знаю. Просто догадалась. Хотя нет. Перстень твой выдал тебя.
— Мика, еще раз так пошутишь, я тебя придушу, — резко остановился около Маши Иван. — Испугалась?
— Немного.
— Маш, прости меня, дурака и адиета, — сказал Мика. — Так бабушка Люда ругалась. И мама… иногда.
— Ну вот ты и выдал семейные тайны как Павлик Морозов! — рассмеялся Иван, а за ним Маша и Мика.
— Маша, Ваня! — раздался звонкий детский крик.
И они увидели приближающихся к ним Мира и Стаса. За ними устремились Саша с Евой, которых неожиданно обогнали Римас с Верой.
Вот это сюрприз! Радостные лица, смех, хоровод вокруг елки, фотографии на память.
— А давайте на перегонки! — предложил мужчинам Мика. — Маш, ты с камерой дружишь? Хотелось бы запечатлеть наш исторический забег.
— Дружу. Только выбери ракурс сам.
Решили, что команду «на старт» даст Вера, а на финише всех будет ждать Ева. Мике показалось, что родители как-то странно переглянулись.
Пятеро мужчин стояли на изготовке.
— На старт! — скомандовала Вера. — Внимание!.. А дальше вместо команды марш, Вера звонко свистнула и левой рукой махнула.
Римас задержался на долю секунды, а все остальные потеряли от трех до пяти секунд и не смогли обогнать Римаса. Следом за ним влетели Иван и Мика, а за ними — ошалевшие Стас и Саша.
— Мам, просто ох… охренеть! — с трудом вывернулся Саша. — Прости, но ничего проще этих слов найти не смог. Ты же свистнула без пальцев!
— А что такого! Я просто вспомнила молодость! Ваш отец меня научил, незадолго до вашего рождения.
— Ни фига себе! — воскликнул Мика.
— Вера, я восхищен! — сказал Стас Красовский, целуя руку.
— Ты еще не видел, Стас, как моя Верушка стреляет из пневматики и АПС Стечкина. Вот от этого точно можно о… обалдеть.
— Ну что, моя разбойница, мы победили! — обнял он жену.
Стихийные посиделки
— А давайте поедем сейчас к нам домой, — пригласил всех Иван. Поужинаем, отдохнем.
— Ура! Мы едем к Маше и Ване! — радостно прокричал Мир.
— Предлагаю по дороге заехать в ТЦ, — сказал Римас.
— Не надо никуда заезжать, Римас Александрович, — улыбнулась Маша. Все есть. Еды хватит на всех. Есть и первое, и второе, и даже компот.
— Ну… раз есть компот, то обязательно едем, — рассмеялся Римас.
— Дед, у нас тут намечаются посиделки. Приезжай к нам. И Римас Александрович, и Вера Арсеньевна, и Стас, и все остальные едут сейчас к нам домой. Ждем тебя с Полканом. Потом у нас и останетесь.
Гости разбирали свои тапки в прихожей и смеялись над «креативными» надписями Мики: РАШ, НАГ, ВАШ.
— Внимание, дамы и господа! Здесь и сейчас все для вас: суп с фрикадельками и вермишелью, лазанья с мясом, пирожки с сыром и мясом, салат с помидорами, фасолью, пекинской капустой и сыром. И на десерт печенье, — дурачась, озвучил меню Мика.
— Черт, — стукнул он себя по лбу, — совсем забыл про компот!
— Машенька, неужели ты одна все это приготовила? — удивилась Вера.
— Вера Арсеньевна, Ваня сегодня с раннего утра на работе. Обычно и я принимаюсь за свои рисунки. Но сегодня, уж простите меня, Михаил Римасович, я решила взять отгул.
— Прощаю! — надкусывая аппетитный пирожок, махнул рукой Мика. За твои пирожки, Маша, можно много чего отдать.
— Маш, я уже в который раз говорю тебе: открывай свое кафе, — сказал Саша. Готовишь ты бесподобно!
— А рисует она божественно! К тому же в разных техниках, — тут же парировал Мика.
Ужин всем понравился. После чая с печеньем пошли воспоминания, рассказы старшего поколения. Римас не удержался и пересказал со слов отца Михаила историю о том, как восьмиклассник Нил Горский выступил против увольнения учителя немецкого языка и за то, чтобы иностранные языки продолжили изучать в школах. И было это в суровое сталинское время, когда можно было «вылететь» из школы с волчьим билетом.
— А почему с волчьим? Разве у волков были билеты? — удивился Мир.
— До революции, мой хороший, человек, получивший документ или паспорт с отметкой о неблагонадежности, не мог даже жить на одном месте более 2–3 дней, не говоря уже о том, чтобы получить хорошую работу или достойное образование. Вот ему и приходилось скитаться, подобно волку, — объяснил ребенку Римас.