Однажды ему рассказали и о Мука-порисе:
— Он роет тебе яму, дядя. Есть у нас доказательства, думаем — верные.
— Зачем это ему? — недоумевал Аптаса. — Что я ему сделал плохого? Может быть, на него наговаривают те, кто не может превзойти его в метании копья?.. Мука-порис — друг моего детства. Я не могу подозревать его в коварстве. И у него нет на то никакой причины…
В облике племянников было что-то от силы и стойкости их деда. Аптаса попытался вовлечь их в свои отряды, но те не пожелали: они хорошо помнили судьбу своих отцов. Только двое стали воинами, остальные растили стада; их отары были самыми многочисленными в Дувре. Они пытались ухаживать и за стадами Аптасы, но тот не позволял, — мол, есть кому за ними следить. Он не хотел отбирать хлеб у дочерей Герулы. После смерти Асы-тедис девушки были полными хозяйками в хижине у лощины. Аптаса не вел учета, сколько чего они продают, сколько расходуют сами. Ему нравилось видеть их в своем доме, крепких и веселых; ему и в голову не приходила мысль, что, быть может, они живут за его счет.
— Ничего, хватит достатка на наш век, — добродушно говорил он Геруле, улыбаясь и поглаживая бороду, когда тот приносил ему отчет по хозяйству. — Девушки работают хорошо, и это меня радует. А то, что они берут себе, — это плата за труд.
Была еще одна причина, по которой они ему нравились. Дочери корабельщика переняли у любимой жены Аптасы многое из того, чего никогда бы не узнали дома, в Дувре. Они умели вязать, делать брынзу, белую и пахучую, писать на восковых табличках… Время, прожитое рядом с Асой-тедис, не прошло для них зря и в другом смысле — облагородило их души…
Наиболее тяжкой обязанностью для Аптасы была обязанность судьи. Прежде чем разрешить какой-либо конфликт, он подолгу советовался со старейшинами родов и старался вынести такой приговор, чтобы разгладить морщины на лбу потерпевшего, но и не слишком пригнуть к земле виновного. Не всегда, конечно, ему удавалось найти золотую середину. Часто дела, которые выносили на его суд, были настолько темными и запутанными, что распутать их было почти невозможно. Если двое, призванные на его суд, важничали, задирались и не уступали друг другу, предводитель обращался к старому, испытанному способу, к какому прибегал и отец. Созывались старейшины, и правота одного из спорщиков определялась в их честном единоборстве. К тому же это давало возможность людям собраться вместе, пошутить, посмеяться. Спорщики схватывались до трех раз. Правда была на стороне победителя.
Этот прием разрешения конфликтов устраивал пастухов и хлебопашцев, солдат и мастеров, но он, понятное дело, был не по душе тарабостас. Многие из них, привыкшие жить в лени и разврате, стали слабосильными и не могли победить в борьбе.
Мука-порис часто приходил посмотреть на подобные ристалища. О нем-то никак нельзя было сказать, что он может проиграть тяжбу: сын мельника был силен, как зубр. Да только осторожен: старался не наживать себе врагов — ни с кем не ссорился, сохраняя холодное безразличие к людям, будто ему было все равно, живут или не живут они рядом с ним.
Но человек проницательный мог бы заметить, что такое его отношение — маска; на самом деле Мука-порис ненавидел всех. Единственным его желанием было стать полновластным хозяином в Дувре и окрестностях. А так как он никогда не показывал своего истинного лица перед народом, его считали равнодушным к славе и почестям. Мысленно он не раз спрашивал себя: сколько продлится это воодушевление общины, сколько времени будут восхищаться последователями Гетиуса?
— Ничего, боги не слепы, они уготовили ему срок, — шептал Мука-порис на ухо проигравшему в единоборстве.
Утешив себя еще раз мыслью, что боги предоставят ему возможность убрать Аптасу, не прибегая к скандалу, Мука-порис отправлялся на охоту. Он предчувствовал, что мечта его скоро осуществится.
Но вернемся к Аптасе. Он вел умеренный образ жизни. Ничего не брал для себя из богатств общины. То, что было у любого воина, — конь и отара, — было и у Аптасы.
Идя по стопам отца, он был против всяких излишеств. Воинам, к примеру, не разрешал жениться до окончания срока службы, хотя на любовь вообще запретов не налагал и у них не было причин для печали.
Успех, сопутствовавший всем начинаниям Аптасы, настолько воодушевил его, что он решил предпринять нечто большее.
Речь шла об исполнении заветной мечты Гетиуса: избавить Дувру от положения вассала по отношению к тирийцам. Задача была непростой. Может быть, потому для Гетиуса она так и осталась мечтой до конца его жизни…
Аптаса был настойчив. Его мужественная натура не желала ждать.