— Дувру разгромили и сожгли, — вставила Мирица. — Знаешь?
— Знаю, видела это пепелище.
— Пламя было видно отсюда…
Хижина, покрытая красной черепицей, была прежней. Ивы… Загон для овец… Навес, под которым мастерил Басчейле…
Ептала накормила Роместу мясом жареного ягненка. Пока она ела, все трое не сводили с нее глаз. Осунувшееся лицо, серая, выцветшая туника, обтрепанные постолы на ногах — весь ее вид говорил о пережитых страданиях и долгом трудном пути. Она рассказывала о том, через что довелось ей пройти.
— Бедняжка! — повторяли они.
Мирица нагрела воды и выкупала Груе; запеленала его в чистую ткань, пропитанную запахами солнца и реки.
Две собаки лежали у порога и пристально смотрели на Роместу; казалось, они узнали ее: красноватые глаза их поблескивали в полутьме.
— Вот все, что осталось от селения Даоса, — сказал Басчейле, указывая на собак. — Пристали к нам…
— Да, — вздохнула Ептала. — Сквозь бурные времена суждено было пройти нашему роду…
Груе уснул. Стрекотали сверчки в ночном безмолвии, под льющей серебро луной.
Роместа уснуть не могла. Что будет с ними дальше? Как дальше им жить — ей и маленькому Груе?
На другой день в ивовой лощине появились два всадника — Аптаса и Герула. Они спешились и, привязав коней, пошли через поле.
Долгий разговор был у них с хозяевами хижины. Гости похвалили их за трудолюбие, вспомнили Асу-тедис…
— Нельзя нам терять друг друга, — проговорил корабельщик. — Когда ветер рвет парус — берись за весла.
Эти слова станут призывом для всех них и для Басчейле, которого они возьмут с собой к месту старой Дувры. Тирагеты построят здесь новые дома, а в порту Долины Змей вскоре станет на причал первый корабль.
С верховьев реки к ним спустятся добродушные и спокойные люди, такие же, как и они, и племена породнятся, потому что пришельцы не станут жечь и грабить, а мирно поселятся в пустынных долинах. Жизнь их продлится здесь до тех пор, пока все они не будут загнаны в леса новыми завоевателями.
Аптаса попытается защитить земли Тираса и падет в бою. Погибнет и Роместа.
Груе вырастет в мальчика-пастушка, будет играть на дудочке овцам и собаке, которую будут звать Гунах.
В верхней части реки появятся однажды корабли с парусами коварной Тиры. Снова развернется торговля между тирагетскими пастухами и морскими портами. Семена вражды, оставшиеся в следах-вмятинах от копыт гонимых кочевниками стад, быльем порастут, новая трава поднимется на высоких полях вдоль Тираса.
А в один прекрасный день, — какого столетия точно сказать не могу, вероятнее всего, в начале нового века, — остановятся у новой Дувры люди из незнакомого племени. Как прилетают на зимовку журавли, так и они проживут тут недолго. Их будут звать венедами. Они придут сюда с лугов, поросших льном с голубыми цветами. Из больших лодок и с плотов они выгрузят телеги на двух колесах, плуги, мешки с просом и мельничные жернова — свидетельство того, что жизнь их проходила на земле, в трудах и заботах.
Они придут без оружия, и пастухи выйдут им навстречу тоже без кистеней и палиц. Примут их, как своих, у родных очагов. Даже языки их окажутся немного схожими: краса, яла, чола, земел, отара и другие слова будут произноситься одинаково и теми, и другими.
Тогда, на пороге спокойного времени, Груе встретит на реке девушку из племени изгнанников с белым лицом и волосами цвета спелого овса. Ее будут звать Венедой, именем, похожим на песню родника. И Груе возьмет ее в жены. Они проживут в мире и тишине недолго: только дважды отцветут за это время деревья. Потому что из степей, что возле моря, снова начнут двигаться к западу кочевые народы. Гунны станут притеснять аланов, аланы — готов, готы — сарматов. Хижину пастуха сожгут, отару украдут, а Венеду угонят в рабство…
И здесь начнется другая повесть. Груе отправится искать любимую жену по дороге, исхоженной когда-то еще прадедушкой Артилой. Станет на время учеником оружейника в Тире. Научится узнавать друзей и врагов. Однажды он усыпит бдительность стражей и вызволит из рабства Венеду…
А много позже, когда его борода станет белой, он вспомнит, что у него есть еще один долг: вырвать из забвения времени драматические события жизни пастухов и пахарей с берегов древней реки…
