Возвратившись в лагерь в «небольшом» расстройстве, на рассвете все стали разыскивать своих друзей. Со сжимающимся от страха сердцем я искал своего брата, и мы нашли друг друга целыми и невредимыми. Все, кто знает, что такое братская любовь, конечно, могут себе представить нашу радость в этот момент.
Когда эта атака закончилась, нам сказали, что, если пруссаки не сдадутся, мы будем атаковать крепость снова следующей ночью. Однако, в связи с объявлением мира, повторная атака так и не состоялась. Если кто-нибудь видел взрывы, он может представить себе великолепную картину штурма крепости, которая намного красивее, чем обычное полевое сражение.
В воздухе невероятное множество бомб и гранат, летящих во всех направлениях, они плыли как огненные шары и взрывались либо в воздухе, либо на земле. Потом снова пушечный выстрел, снаряд медленно поднимается, а потом быстро падает – иногда сталкиваясь с другим, и это красивое зрелище. Иное дело, тяжелое ядро, которое летит незаметно, с небольшим шипением. Однако, гранаты, а особенно, бомбы, летят со звуком, подобным шуму мощных крыльев рассекающих воздух стервятников.
Мы еще несколько дней оставались в этом лагере, а затем перешли в постоянный лагерь в районе Рейхенбаха, и, наконец, каждые две недели перебрасывались с другие районы. В день св. Якова все вюртембержцы покинули Силезию, направляясь во Франкфурт-на-Одере, в свои постоянные лагеря в Браденбурге – около Берлина в Старгарде,[22] Фюрстенвальде,[23] Бескове и других местах.
Здесь мы пробыли одиннадцать недель, среди бедных крестьян, которые из-за неурожая в регионе не имели ничего, кроме картофеля, бобов и баранины. В частых разговорах о хорошей еде, которой им приходилось нас кормить, они намекали на то, что мы, должно быть, прибыли из сытой страны, поскольку мы, питаясь их лучшей пищей, не оценили ее, и в угоду своему аппетиту съели всех их овец.
Для тех, кто хочет понять, почему они так бедны, вот мои соображения:
Во-первых, эти люди по-прежнему связаны со своими дворянами большой барщиной – барон требует от крестьянина свою часть – четверть от всего собранного урожая арендатора, или его сына к себе на работу от четырех до шести дней в неделю без оплаты. Подобным образом он берет его дочь на шесть лет без оплаты ее труда, так же и правитель забирает его сына на службу в армию. Зависимый, или полузависимый крестьянин должны отрабатывать в зависимости от размера своего имущества. Так что встречаются деревни, где мужчина с женой и детьми работают от трех до пяти дней на дворянина, а оставшееся время на себя. Однако за это он получает столько земли, от землевладельца, сколько захочет, сможет обработать.
Во-вторых, грунты здесь большей частью состоят из песка, так что при посеве и возделывании земли требуется оградить ее небольшим забором, чтобы предотвратить выдувание почвы и семян. Поэтому можно выращивать только овес, картофель, рожь и редко где пшеницу.
В-третьих, отсутствие культуры, особенно физической культуры, готовности к работе, понимания и религии. Редко кто ходит в церковь, только старики. Я сам часто видел, как пастор в воскресенье читал свою проповедь восьми или десяти людям, с полным отсутствием всякого желания. Я узнал также от моего домовладельца, что его сын, лет одиннадцати или двенадцати, не умеет ни читать, ни писать и ничего не знает о религии. Имевшаяся у него книга, дала мне возможность в этом убедиться.
Так как я умел читать, я знал десять заповедей, и я спросил, учили ли дети их в школе. Хозяин ответил: «Да, они должны были учить, но мой сын не знает их и не умеет ни читать, ни писать. Я стараюсь, чтобы он выучил их». Поскольку, эти люди малообразованны даже в вопросах собственной религии, нехристианские и еретические книги служат тому, чтобы научить их ненавидеть другие вероисповедания. Поэтому такие люди достаточно слабы, и готовы верить разным родам басням. Я убедился в этом, прочитав такую книгу и поговорив потом с этим крестьянином. И мне пришлось сыграть роль могильщика: привязав камень к их книге, я утопил ее в большом озере.
Через три месяца, весь наш корпус отправился домой. Путь в Эльванген пролегал через Плауэн, Нюрнберг, Байройт, Ансбах, и Динкельсбюль. Король уже ждал нас, и в Шлоссфелде нам был устроен смотр. Было необычайно холодно в этот день, хотя мы уже привыкли к холодам. Перед прибытием в Эльванген моя рота провела ночь в маленьком городке Вайльтинген, что располагался в «Старом Вюртемберге». Ожидалось, что все закричат от радости от возвращения домой после пересечения границы, но на деле были лишь ругань и препирания по поводу выделенных нам плохих квартир. На этом кампания закончилась, и к нам с братом пришли две мои сестры и наши друзья. Воссоединение семьи стало большой радостью, и не могло быть большего доказательства семейной любви.