Оказавшись перед лицом сплоченной удельно-княжеской оппозиции, великий князь не пошел на открытый разрыв, а постарался найти мирные средства урегулирования конфликта. Одним из таких средств было использование посредничества матери, великой княгини Марии Ярославны, которая по традиции и по прямому смыслу духовной Василия Темного должна была быть арбитром в спорах между сыновьями. По словам летописца, «князь же великий умирись с ними, и даст Борису Вышегород, и Андрею Торусу, а большему Андрею даст ему мати его… Романов городок на Волзе, и тако целоваша крест межю собою»16. «Компромисс» был оформлен соответствующими договорами с волоцким и углицким князьями (договор с Андреем Вологодским не сохранился).
В договоре с Борисом, заключенном в феврале 1473 г., великий князь обязывает волоцкого князя в одностороннем порядке в «удел брата моего княж Юрьев Васильевича… подо мною, под великим князем, и под моим сыном… и под моими детми… блюсти и не обидети, не вступатися, не подыскивати никоторою хитростью»17. Борис получает Вышгород, отнятый незадолго до этого у верейско-белозерских князей, но можно ли это рассматривать в качестве компенсации за отказ от прав на Дмитровский удел?
Договор имеет еще одну важную особенность. Требуя от Бориса «блюсти и не обидети, и не вступатися» во все, «что есмь собе примыслил или что собе примыслим», он не содержит ответного обязательства великого князя (в отличие от грамот Василия Темного, в которых такие обязательства есть).
Невыгодным для волоцкого князя был и особый параграф, согласно которому в селах его бабки Марии Голтяевой (закрепленных за Борисом по духовной Василия Темного) право суда и дани оставалось за великим князем: этими селами Борис Волоцкий владел, таким образом, как обыкновенный вотчинник — без княжеских суверенных прав.
Аналогичный договор с Андреем Углицким был заключен только в сентябре 1473 г.18 По-видимому, углицкая сторона не очень охотно пошла на соглашение. Это неудивительно. Договоры 1473 г. носят в сущности неравноправный характер. Из собственных земель великий князь не дал ничего, зато добился признания за собой не только Дмитровского удела, но и всех будущих примыслов, не взяв на себя никаких ответных обязательств. Одна из характерных черт «компромисса» 1473 г. — «компенсация» одним удельным князьям за счет других. Борис получал Вышгород из состава Верейско-Белозерского удела, за счет того же удела Андрей Меньшой жаловался Тарусой, Андрей Большой компенсировался за счет владений матери. Не поступаясь ни одним городом из собственно великокняжеского домена, Иван III «умиротворял» удельных князей и в то же время раскалывал их коалицию, противопоставляя их друг другу и делая невозможным (или крайне затруднительным) соглашение между ними в дальнейшем. Как показал ход событий, эта тактика себя полностью оправдала. Андрея Меньшого действительно удалось оторвать от союза с братьями, и в его лице московское правительство приобрело надежного союзника-вассала. Точно так же, по-видимому, удалось воспрепятствовать сближению верейско-белозерских князей с углицким и волоцким.
Последний договор Василия Темного с князем Василием Ярославичем включал взаимное обязательство «не канчивати ни с кем без вашего веданья»19, а договоры 1473 г. в одностороннем порядке запрещали удельным князьям даже «ссылатися… без нашего веданья». В них от удельных князей требовалось: «С кем будешь ты в целование, и тобе тому целованию сложити».
Не включали договоры 1473 г. и статью о третейском суде, фигурировавшую в прежних межкняжеских докончаниях: между великим князем и его младшими братьями нет посредников.
События 1472—1473 гг. имеют существенно важное значение. Они кладут конец прежнему союзу князей Московского дома под главенством старшего из них. Именно в эти годы великокняжеская власть начинает осуществлять новый политический курс в отношении московских удельных князей. Речь идет не о количественных изменениях, а о качественной перестройке отношений. Неравноправие князей — формальное и реальное — возрастало, в процессе создания нового государства они играли все более пассивную, зависимую роль, приближаясь по своему положению к вассалам великого князя. В новом государственном порядке, складывающемся в Москве, для старых удельных традиций фактически нет перспективы.
Наступление на права удельных князей Московского дома в начале 70-х годов XV в. не изолированное явление. Зимой 1474/75 г. «продаша великому князю Ивану Васильевичю князи Ростовстии свою отчину; половину Ростова с всем: князь Володимер Андреевичъ, и брат его князь Иван Ивановичъ, и со всеми своими детми и з братаничи. Князь же велики, купив у них, дасть матери своей ту половину, великой княгине Марие»20. Сделка с ростовскими князьями имеет прямое отношение к конфликту великого князя с братьями и его разрешению. Великая княгиня Мария Ярославна, дав часть своей «опришнины» сыну Андрею и помирив его тем самым с великим князем, в свою очередь получила некоторые земли ростовских князей. Это весьма показательно. В середине 70-х годов великий князь фактически распоряжается землями уделов, рассматривая их как своего рода резервный фонд при заключении тех или иных политических сделок. Но дело этим не ограничивается. Принципиально важный факт: Ростовское княжество как таковое исчезло из политической системы Русской земли — один из старейших и важнейших уделов эпохи Всеволода Большое Гнездо прекратил свое существование. Потеряв остатки своих суверенных прав, ростовские князья окончательно перешли в разряд князей-вотчинников, служилых людей великого князя.