Солдаты с криками взбежали вверх по лестнице и Николай поднимался вместе с ними. В глаза снова ударил яркий солнечный свет и, успев что-то заметить, он сразу же закрылся щитом. Стальной наконечник стрелы пробил толстую доску насквозь, выйдя с другой стороны всего лишь в сантиметре от его руки.
Лучники успели сделать буквально по выстрелу в сторону неожиданно появившихся легионеров, после чего их буквально вырезали. Кого-то ударами щита даже просто сбросили с крыши прямо на головы сородичей, других изрубили мечами. Легионеры не знали жалости, но и эти дикари о пощаде не просили. В их голосе не слышно отдельных слов — Николаю они казались каким-то звериными криками. Было ли это восприятием Люция или же это он сам никак не мог понять язык этих варваров, не различая, как они общаются…
Он рубил с плеча, стараясь держать в голове мысль не о том, что убивает людей, а о том, кого защищает, чему не позволяет случиться. Заваленные телами улицы оказались отличным мотиватором, чтобы увидеть в варварах тех, кем они являлись на самом деле – жестоких и кровожадных врагов, которые не остановятся ни перед чем.
Рефлексы Люция уже несколько раз спасали ему жизнь. Без них он вряд ли бы смог справиться хоть с одним, но мышечная память тела, в котором оказался, и вторгающиеся в сознание воспоминания, заставляющие точно повторять последовательность движений, позволяли даже превосходить по силам врагов. Варваров вряд ли можно было назвать обученными солдатами. Они умели сражаться, хорошо владели своим оружием и каждый из них в отдельности являлся серьезным противником, однако о понятии строя и координации действий друг с другом они имели крайне слабое представление. Легионеры же всегда прикрывали один другого и резали варваров без всякой жалости.
— Подберите их луки и сбросьте врагов с другой стороны! – приказал Николай, когда последний из варваров свалился на землю. На противоположной стороне тоже были лучники, но до этого момента они боялись стрелять по римлянам. Прилетело лишь несколько стрел. Одна из них застряла у Николая в щите, а еще одна попала в руку солдату, пробив ее насквозь. Теперь же, когда своих на этой стороне не осталось, они начали обстреливать его подчиненных. В эти минуты Николай оставался больше Люцием, принимая его решения, его ход мыслей. Он знал, как командовать людьми и какие приказания отдавать.
Часть легионеров выставила щиты, прикрывая своих товарищей, а другие из-за их спин стреляли из луков, сбивая варваров. Стрелять из такого экзотического оружия Николай не умел, поэтому сам держал щит, чувствуя, как в него бьются стрелы. Тяжелые и высокие, они не очень удобны в рукопашном бою, но вот для таких моментов оказывались просто незаменимы. Противник выдерживать такую перестрелку долго не мог, и уцелевшие варвары побежали с крыш, спасая собственные жизни. И тогда Николай отдал приказ стрелять по тем, что еще оставались на улице.
Там не было необходимости даже тщательно целиться – промахнуться по напиравшей толпе было довольно сложно. Варвары не сразу поняли, что по ним стреляют. Когда первые трупы уже валились под ноги товарищам, остальные продолжали давить на защитников. Стрелы продолжали лететь, и крики раненых и умирающих посреди давившей толпы заставили варваров недоуменно вертеть головой. Увидев на крышах римлян, некоторые в панике закричали, пугая и остальных. В таких старались стрелять в первую очередь, но новость о том, что враги на крышах, распространилась моментально. Наступление остановилось, а после, когда защитники пошли в контратаку, толпа и вовсе побежала назад по улице.
Римляне преследовали отступающих, сбивая с ног и добивая уже на земле, стараясь перебить как можно больше. Однако контратака быстро выдохлась, позволив выжившим сбежать. Слишком измотаны были защитники, чтобы и дальше гнать врагов. Кроме того, как понял Николай, доверяя памяти и опыту Люция, варвары могут организовать засаду дальше по дороге.
Спустившись, он встретился с командиром этого отряда. Пока солдаты добивали раненых варваров, все еще кричавших и корчившихся на земле, Николай решил узнать, то происходит в городе.
— Господин, без вашей помощи мы бы вряд ли удержали эту улицу. — Ими командовал обычный легионер, ничем не отличавшийся от остальных. Узнав Николая по высокому плюмажу на шлеме, он сам к нему подошел. – Вы ведь Люций Титус, центурион? Я не знаком с вами лично, потому прошу простить меня…