— Если город еще держится, то Секст должен быть где-то на его улицах. — К легату подъехал военный трибун легиона, получивший в прошлом сражении ранение в голову метко брошенным камнем из пращи. Он погиб бы, если б не шлем, но, с перевязанными бинтами лбом, Публий Аниций все равно отказался слезать с лошади и повел своих всадников в новое сражение. — Этого человека не свалят даже все ветра Севера. Он бы нам пригодился и здесь…
— Сейчас нам нужно думать о том, как выиграть это сражение, — покачал головой легат и, пришпорив коня, поднялся на холм, откуда открывался лучший вид на высокие городские стены. Расположившийся в низине, в пределах широкой и плодородной долины, Карперия, один из крупнейших приграничных городов провинции, теперь наполовину был закрыт дымом и ордами копошившихся вокруг варваров. Легион как раз подходил к вершинам холмистой гряды, закрывавшей долину, и теперь им открывался весь вид происходившего у городских стен.
Видно, что за город отчаянно бились. Германцы успели подтащить осадные орудия и даже несколько башен, которые потом пытались подкатить к стенам. Каменная кладка выдержала обстрел, хотя кое-где на когда-то гладкой поверхности виднелись рытвины и выбоины от попадавших снарядов катапульт. Практически все башни, какие варвары пытались подкатить к стенам, были разбиты и сожжены, кроме двух. По ним враги и сумели попасть наверх и втянуть защитников в заранее проигранный бой. Теперь же городские ворота были распахнуты настежь, одна из створок вовсе была сорвана с петель, а вокруг громоздились кучи тел защитников и нападавших.
У городских стен до сих пор стоял целый лагерь варваров, хотя многие силы стянулись в город. С появлением нового врага там началось движение. Толпы варваров выбегали из палаток и шатров, потрясая своими боевыми знаменами и штандартами. Среди них Квин Август видел даже двух или трех огров, размахивающих дубинами, но в основном — дикари с германских земель, проходивших сразу за границами империи. Возможно, среди них и были зверолюды, но с такого расстояния разглядеть их он не мог. Легат ненавидящим взором рассматривал орды противника, беспорядочно скапливавшихся волнами перед лагерем. При такой численности они не рисковали сразу бросаться в атаку, не видя, сколько перед ними врагов. Квин предполагал, что в эти минуты они вообще могли видеть только его самого и еще нескольких офицеров, поднявшихся на вершину холма.
— Как мы и предполагали, первая орда была лишь частью их вторжения, — задумчиво протянул Публий, положив руку на эфес своего меча. — Многие отделились и теперь заняты грабежом. Варвары…
— Именно. И наше преимущество в том, что у них нет столь строгого командования, как у нас. Вожди больше думают об интересах собственных племен, чем об успехе всего вторжения. Они не захотят понапрасну рисковать. Однако, времени у нас не так уж и много. — Квин пришпорил коня и съехал с холма к марширующим внизу войскам. — Солдаты! Приготовиться к бою! Сохранять построение и продолжать марш! Стрелкам проверить луки! Скорпионы и баллисты подвести к первым рядам! Катапульты вывести на позиции позади основных порядков!
Он на лошади скакал мимо рядов легионеров, раздавая указания, и солдаты, замечая его появление, встретили командира радостными возгласами, вскидывая оружие в знак приветствия. Легат был талантливым и умелых командующим, хорошо знающим, как можно добиться солдатской верности и любви. Квин бросил свой легион из одного сражения сразу в другое и никто не посмел усомниться в правильности его решений. Они следовали за ним, отлично зная, что, кроме легиона, никто не может остановить орду дикарей, рвущихся к богатым городам империи.
Легион в полном боевом порядке стал спускаться с холма. Солдаты шли медленно, выставив вперед щиты и копья. В шеренгах поднимались отдельные значки когорт и центурий, с орлами и венками, отмечавшими прежние победы и достижения. Вексиллярии с львиными шкурами на плечах хорошо выделялись на фоне начищенных и сияющих доспехов. Трубачи уже заиграли боевую мелодию и над легионом разнеслись хорошо узнаваемые звуки, призывавшие к новым сражениям и победам. Легат, снова поднявшийся на вершину холма, хорошо заметный и врагам, и подчиненным, с гордостью наблюдал за своими солдатами, так разительно отличавшихся от толпы варваров внизу. Оглянувшись, он посмотрел и на кавалерию, державшуюся в резерве. Варвары о ней пока не знали и он хотел до самого последнего момента не раскрывать этот козырь.