— Жребий… Две равнозначные грани. Два закона и два пути. Пусть жребий решит, каков будет ответ мойр отцу и какового будет принятое мойрами решение. Лишь так нити судьбы продолжат свой ход.
Пусть все решит жребий…
Глава 1. Пришествие
Люций Титус должен был умереть в этот день. Топор варвара должен был отнять его жизнь. Единственный точный удар в мгновение должен был прервать жизнь одного из сыновей древнего и знатного рода Горациев. Танатос уже занес над ним косу, чтобы выхватить из умирающего тела трепещущую душу, переполненную болью, но что-то изменилось.
— Люций! Сзади! – послышался отчаянный крик человека, уже понимающего, что не успевает ни помочь, ни предупредить, ворвался в его сознание словно удар, раскроивший темноту и вернувший в реальность. В один миг все пять чувств взорвались, принимая слишком много информации об окружающем мире. В нос ударила гарь пожаров и пряный запах благовоний. Боль в уставших руках и ногах, налитых свинцовой тяжестью, ноющее ощущение в ребрах, мешавшее дышать, как после сильного удара в грудь – тело чувствовало себя так, будто пришлось пробежать марафон. В глаза бил яркий солнечный свет, слишком резкий и неожиданный, слепивший и заставлявший жмуриться. И этот крик. Крик человека, пытавшегося о чем-то его предупредить. Только почему Люций? Это не его имя…
Однако старые рефлексы человека, чья жизнь все время связана со смертельными опасностями, дали о себе знать. Он еще не понимал опасности, не видел ее, но этого и не требовалось. В такие моменты необходимо действовать и только затем думать. Мысли отнимают время. Даже одно мгновение способно все изменить. Опытный спасатель, подчиняясь рефлексам, резко оттолкнулся от пола и откатился в сторону. По мраморным плитам лязгнул металл доспехов, тут же болезненно впившихся в тело, а в то место, где он находился мгновение назад, вонзился тяжелый топор. Удар оказался настолько сильным, что лезвие выбило из мрамора осколки. Взбешенный промахом, варвар взревел и замахнулся для нового удар, но тут же дернулся, когда из груди вышло лезвие меча, пробившее его насквозь. Брызнула кровь, и топор вывалился из потерявших силу рук. Оружие выдернули обратно, и враг, лишившийся последней опоры, повалился на бок, словно подкошенный.
— Люций! Поднимайся! – Над ним вырос еще один солдат в доспехах, в которых угадывалось что-то смутно знакомое. Пластинчатый панцирь закрывал верхнюю часть торса и плечи, ниже тянулась юбка из толстых кожаных ремней с широкими металлическими бляхами. Руки и ноги закрывали наручи и поножи с рельефными изображениями каких-то животных. Секст Титус Гораций, его отец, воин и полководец на службе императора. Эта информация появилась в голове сама собой, всплывшая из памяти, словно пробиваясь через пелену собственного сознания. Люций Титус был его младшим сыном, взятым в поход легиона к границам, чтобы обучится военному делу и мастерству командования. У него это неплохо получалось, только…
Мысль снова сбилась. Он не Люций Титус. Он не наследник римского рода и не офицер легиона. Он старший лейтенант службы спасения, только что тонувший в море, но каким-то чудом оказавшийся здесь. И он никак не мог оказаться в такое время и в таком месте…
Или же он Люций, младший сын благородного рода, отчаянно мечтающий оправдать доверие отца и показать, что ничуть не хуже своих братьев, уже несущих свою службу в отдаленных провинциях империи. От подобного разделения мыслей и памяти вся реальность вокруг колыхнулась и задрожала, а он сам повалился на колени, схватившись за голову, раздираемую противоречивыми воспоминаниями. Отдельные образы продолжали ярко вспыхивать перед глазами и тут же исчезать. Сознание не успевало за них ухватиться, оставляя одни только яркие цвета и беспомощные силуэты, неузнанные и безымянные.
— Люций! Что с тобой? – Его осторожно подхватили за плечи, помогая удержаться. Реальность медленно восстанавливалась, и перед глазами проплывал выложенный мраморными плитами пол внутреннего дворика с мелким бассейном в центре и окруженный колоннами. Вода уже давно покраснела от крови, вокруг лежали тела мертвых варваров в звериных шкурах, раскрашенных узорами голубого и белого цветов. Рядом с ними – трупы солдат в такой же броне, как и на нем самом. Выжившие легионеры, усталые и замученные, еще стояли здесь, вооруженные небольшими мечами и широкими прямоугольными щитами. Проходя по двору, они проверяли трупы и добивали тех варваров, которые еще шевелились. Кровь текла густым и вязким потоком между плит, словно нехотя, и собиралась в небольшие лужицы между тел.