— Конечно, отец, — он снова кивнул и вслед за отцом вернул шлем на голову. Воспоминания настоящего Люция после боя отступили опять куда-то в глубины сознания и он оставался Николаем гораздо дольше, чем прежде. Настолько, что с непривычки даже не сразу смог стянуть завязки шлема под подбородком, чтобы боковые пластины не хлопали по щекам. Руки мелко дрожали то ли от волнения, то ли от кипевшего в крови адреналина, то ли от всего сразу. Мысли крутились так, что уже и нельзя понять, где начинается одна и заканчивается другая.
— Тогда иди, возьми несколько человек и отправляйся. Пятая центурия должна удерживать позиции двумя кварталами южнее.
Николай молча кивнул и, махнув рукой солдатам, что выглядели не настолько уставшими, как остальные, направился к выходу из двора, одновременно судорожно размышляя, как быть дальше. Он уже успел решить, что пока будет вести себя максимально естественно, стараясь не выдать, чем оказался на самом деле. Все вокруг видели в нем Люция Титуса, пусть пока так и остается.
Ворота двора выводили на широкую улицу, на противоположной стороне которой тянулась невысокая ограда с античными статуями через каждые несколько метров. А сразу за ней открывался вид на город. Николай тут только убедился, что попал во времена Древнего Рима, поскольку именно такими ему являлись города этой империи прошлого с рисунков в учебниках по истории. Высокие здания из белого мрамора с колоннами и портиками строгих античных форм поднимались над низкими жилыми кварталами, расчерченными правильными прямоугольниками. Город кварталами спускался по горному склону и среди его застройки поднимались верхушки общественных зданий из мрамора и высокие скалистые отроги. На их вершинах стояли храмы с высокими статуями богов.
Город горел. Среди мрамора тянулись огромные пятна пожарищ, и небо перекрывали широкие столбы черного дыма. Многие кварталы были полностью охвачены огнем, и даже с такого расстояния заметны языки беснующегося пламени, пляшущие среди мраморных колонн. У крепостных стен, опоясывающих город, еще шли бои и отовсюду доносились звуки схватки и крики умирающих. Николай даже остановился, впечатленный и ужаснувшийся открывшейся панорамой. Ничего подобного он прежде не видел, и даже вид охваченных бедствиями после стихийных бедствий городов, которые наблюдал во время заграничных командировок, не могли сравниться с картиной бессмысленной человеческой жестокости.
— Господин, куда мы направляемся? – Голос одного из солдат заставил его опомниться, заодно напомнив, где же он находится. Эти люди ждали от него приказаний, надеялись на него, вручив командиру не только собственные силы, но и жизни. Подобную ответственность Николаю уже приходилось ощущать, когда руководил бригадой по разборке завалов. Всегда существовал риск нового обрушения, и спасатели в любой момент могли сами превратиться в пострадавших. И всякий раз он отвечал за жизнь каждого из них.
Николай обернулся и посмотрел на легионеров. Это название всплыло из глубин его памяти и за него тут же уцепились воспоминания настоящего Люция, все еще забитые на задворках сознания. Одно вновь появившееся слово потянуло за собой целую череду образов и символов, тут же заполонивших голову. Он даже покачнулся, пытаясь справиться с этим потоком, но все же сумел взять себя в руки быстрее, чем опять скорчился в очередном приступе.
— Господин?
— Мы идем к позициям пятой когорты! – ответил он, пытаясь нагнать в голос как можно больше твердости. В том, что это все лишь галлюцинация, Николай все больше сомневался. Пусть о подобном он и читал лишь в фантастических книгах, но именно с ним такое произошло, поэтому любые проблемы необходимо решать по мере поступления. И в эти минуты главнее всего для него оставалось выжить. Пусть в чужом мире, пусть рядом с совсем другими людьми, но нельзя было погибнуть на улицах этого города, охваченного резней. Николай чувствовал даже некоторую ответственность перед настоящим Люцием Титусом, в чьем теле он оказался. В конце концов, им он жертвовать не имеет права.
Возможно, после того, как все закончится, он попытается найти ответы хоть на какие-то вопросы о происходящем. Однако это будет только потом. После того, как все закончится и поблизости не останется варваров, желающих снести с плеч его голову.
Солдаты знали, куда идти, и Николай был даже рад, что одного его не отправили, иначе бы моментально заблудился в переплетениях узких улочек, иногда тянувшихся, как прямые линии, а иногда начинавших петлять, как пьяные. Варвары уже прокатились по этому кварталу, словно живая волна, уничтожая всех на своем пути. Николай видел выбитые двери, выжженные дома, кучи трупов, наваленных друг на друга. Они не щадили никого. Прямо на улицах лежали тела женщин и детей, зверски изрубленных на куски.