— Хозяин! Можно я пока на лавке посижу? — вновь заканючил Гхол, чем вызвал раздражение К’ирсана.
— Стой, тебе говорят! Чему тебя только учили эти ваши шаманы! — рявкнул капитан и с ожесточением продолжил высекать искры старым огнивом. Сухой пучок душистых трав никак не желал разгораться.
Всю прошедшую седмицу маг-самоучка потратил на поиски ответа на простой вопрос: можно ли исхитриться и колдовать незаметно для бдительного ока магов-наблюдателей. Не экспериментировать в Астрале, а именно колдовать, оперировать Силами в обычном мире?! В том, что его чары работают совсем по другим принципам и законам, отличным от практикуемых волшебниками Торна, К’ирсан знал давно, а потому приходилось до всего доходить самому.
Оказалось, что наименьший след, этакую едва ощутимую дрожь эфирных струн магии вызывают слабые, хорошо сбалансированные заклинания, построенные по чётким канонам самой примитивной ритуальной магии. Значит, в ход идут свечи, всевозможные травы, разноцветные мелки и прочие ингредиенты из запасников сказочных чёрных колдунов, огонь же обязательно разжигается с помощью огнива. Вот только как быть, если ты им и пользовался-то пару раз?!
— О, Бездна! Наконец-то! — с удовлетворением воскликнул Кайфат и принялся осторожно раздувать язычки пламени.
Маленький гоблин тяжело вздохнул и расправил плечи, высоко задрав подбородок, как того требовал хозяин. Чёрный ошейник масляно поблёскивал в лучах, пробивающихся сквозь щели в ставнях. Гхол стоял в центре равностороннего треугольника, образованного тремя старыми бронзовыми зеркалами на подставках. Их мутная поверхность была хаотично и совершенно бессистемно испещрена разнообразными значками и символами, точно картина спятившего художника. Гоблин то и дело косил глазом в сторону и скептически кривился. Даже авторитет Рырги не мог уберечь от греха сомнения!
Сам же К’ирсан подошёл к рабу и принялся водить над его головой самодельным факелом, осипшим от напряжения голосом произнося слова заклинания. Знаки древнего алфавита, точно кирпичики, укладывались в фундамент ритуала, вызывая знакомую пульсацию в источнике магии Кайфата и вырываясь в мир странно, незнакомо звучащими нотами. Для капитана происходящее в зале ничуть не походило на сценку из спектакля с дешёвыми декорациями. Изумрудное магическое свечение заклятых якорей-зеркал, гаснущая волна отката и извивающаяся змея смертельного чародейства на шее у гоблина… Как только в воздухе растаяли последние отголоски заклинания, тысячи клиньев вонзились в чёрный ошейник корда, и тугие удушающие кольца дрогнули, разжимаясь. Ещё миг, и свечение вокруг погасло.
К’ирсан подошёл к рабу и внимательно осмотрел украшение на его шее.
— Что ж, ещё несколько таких ритуалов, и можно будет пытаться снять. Правда, будем делать перерывы, но всё же неплохо! Здесь главное — не спешить, — удовлетворённо заметил капитан и уже другим тоном приказал: — Ладно, можешь здесь всё убрать. И осторожней с зеркалами, не потревожь знаки!
Кайфат испытывал ни с чем не сравнимое удовлетворение творца, чья идея обрела плоть и задышала жизнью. Наверное, во всякой работе можно найти что-то особенно увлекательное, притягательное, но К’ирсан уже выбрал занятие, близкое его мятежной душе. Жаль только, что жизнь вечно ломает планы и устремления, а потому вечно приходится выкраивать лишние минуты, оглядываться назад и спешить, спешить, в надежде обогнать время. Вот только у капитана гарнизона есть заботы и помимо возни с чародейством. Не все дела можно свалить на Тёрна, слишком многое требует особого присмотра. Потому приходилось К’ирсану разрываться между магическими исследованиями и военными заботами, а ведь ещё и барон настоятельно требовал общения!
Надо сказать, личность барона Орианга очень заинтересовала капитана. Так уж повелось, но аристократы всегда обожали чародейские игры, стараясь упрочить и расширить собственную власть грозной силой волшбы. И пряный аромат запретного плода вечно манил многих, заставляя идти наперекор законам королевств и воле Объединённого Протектората… Но грасс Беор выделялся из безликой толпы любителей, выучивших одно-два заклинания и возомнивших себя магами. Он действительно искал забытые формулы, изучал их со всем тщанием и, если удавалось разобраться с головоломным чародейством, подстраивал находки под себя. Он действительно кое-что знал и умел, а потому и его интерес к изысканиям К’ирсана был совсем не праздным. Некоторые осторожные беседы с бароном приносили капитану неподдельное удовольствие. Пусть хозяин замка во многом ошибался, но он давал ученику Шипящего возможность узнать чужой взгляд на очередную, не всегда понятную ему проблему. Это дорогого стоит!
С самого первого дня службы у барона капитан взял себе за правило ровно в полдень выходить во двор замка и заниматься с солдатами. Тёрн, отвечавший в роте К’ирсана за подготовку новобранцев, умело натаскивал местных вояк, справляясь и без участия командира, но слишком уж часто стерва Судьба устраивала Кайфату самые омерзительные каверзы. Потому и следовало гонять подчинённых, точно бесправных каторжан, заставляя выкладываться на тренировках полностью, без остатка. Изнеможение и боль — это именно та цена, которую стоит платить за выживание на войне.
Капитан подошёл к плацу как раз, чтобы застать привычную картину — построенная в две шеренги рота, орущий сержант Тёрн и валяющийся на камнях солдат с окровавленным лицом.
— …хфургово вымя! Тебе что вчера было сказано, а?! Ещё раз учую запах браги — пеняй на себя! А ты что?!.. Не слышу ответа, урод! — надсаживаясь, кричал Согнар, не обращая ни на что внимания. Избитый солдат что-то бубнил, но сержанта мало интересовали слова провинившегося. Кивнув паре его товарищей, он приказал: — Всыпьте этому дерьму мархуза десять плетей, а если будет орать, то набавляйте по одному удару за каждый крик!..
Нарушителя уже тащили к специальным колодкам, когда сержант заметил К’ирсана. Старый товарищ резко выпрямился и чётким, отработанным движением отдал честь.
— Капитан…
— Вольно, сержант. Давай без лишних церемоний, — поморщившись потребовал Кайфат, ответно прижав кулак к груди. — Сегодня ещё много дел, а потому пусть сразу разбиваются на пары и начинают бой. Командуй, а я пока посмотрю.
Пока Тёрн раздавал необходимые распоряжения, К’ирсан подхватил лежащий на земле тяжёлый деревянный меч и сделал пару пробных замахов. С некоторыми бойцами капитан иногда занимался лично, по-настоящему вколачивая в них суровую науку побеждать. И если с сержантом солдаты ещё пытались иногда спорить, то перед Кайфатом они попросту трепетали, до ужаса страшась его гнева. Впрочем, К’ирсан уже свыкся с окружающим его ореолом страха, и иная реакция его бы несказанно удивила…
Обедал Кайфат вместе с бароном и управляющим замка Лиссом в Малом зале. Грасс Беор овдовел два года назад, сын его учился в Джугском университете, а потому единственным достойным дворянина обществом были его ближайшие сподвижники. Впрочем, барон не слишком уважал чистоту крови, предпочитая беседу с интересным человеком общению с аристократом.
— Как думаете, капитан, король Зелода решится-таки нанести визит вежливости к нам в Баронства или нет? Не забыв, само собой, свой знаменитый Молот и грозную армию?
С утра в замок вернулся из соседнего города управляющий и привёз почту и газеты, а потому за столом вовсю обсуждались последние новости и свежие сплетни.
— Знаете, господин барон, думаю, у Его Величества и без новой войны дел хватает. Страна в руинах, и ещё не остыла кровь жертв междоусобицы. Сердце мятежа уничтожено, но впереди ещё долгая агония, — с непоколебимой уверенностью ответил К’ирсан и тут же презрительно фыркнул: — Гелид I Ранс окажется тупицей, если швырнёт измученную страну в горнило новой войны. Даже разбив армии Союза городов, он рискует остаться без трона. Взбунтуется чернь, пришлют убийц аристократы, припомнят всё хорошее союзники…
Лисс задумчиво жевал, молчаливо кивая, подтверждая слова капитана, а вот грасс Беор азартно воскликнул:
— Точно! Силёнок у него, может, и хватит, да кто ж ему сегодня позволит их показывать-то?! Советник, опять же, у короля толковый, предложит войну в следующем году начать, а там, глядишь, и какие другие проблемы найдутся!