— Грады Вороножские, например, под рукой рязанского князя, лесами отгороженные — самое место отсидеться. Только городишки те — это тебе не Пронск, и с сотней воев перетряхнуть можно, — Любим в душе ликовал, Ярополк сам загонял себя в новую ловушку, и владимирский воевода его достанет, непременно достанет.
— К Вороножским лесам заворачиваем! — громко объявил он дружине.
2
Приморозило, и отряд довольно резво углубился по льду скованной льдом Хупты. Далее надо было отыскать мелководную Рясу, а там уж и до верховьев Вороножа рукой подать. Реки, что дороги, приведут к донским поселениям, лишь бы мартовский лед не подвел. Любим спешил, опасаясь угодить в весеннюю распутицу.
А в воздухе пахло весной, почки на деревьях набухли и теперь источали едва уловимый сладковатый аромат. Солнышко ласково гладило макушки всадников, припекало шеи. Воины распахивали кожухи, подставляя грудь теплому южному ветру. Еще день, и со льда придется свернуть к лесу.
А какой путь выбрали беглецы? Лишь раз на берегу удалось обнаружить стоянку: присыпанное снегом кострище, сломанные ветки и многочисленные следы сапог и копыт. Любим послал дозорных по следу, но к вечеру разыгралась внезапная метель — прощальный подарок зимы, и Щуча упустил нить преследования. На льду же никаких примет беглецов не было.
— Известное дело, лесом крадутся, — предположил опытный следопыт.
— Да пусть крадутся, быстрее догоним, — Любим нутром чуял, что выбрал правильное направление. Ярополк там, в чаще, голодный, усталый, и с каждым днем расстояние между ними сокращается.
Перейти с Рясы на лед Вороножа преследователи уже не осмелились, решив продираться лесом, но не теряя реку из виду. Вскоре им удалось приметить натоптанную рязанцами тропу, и ехать стало легче. Околдованные зимой черные дубы мрачно взирали на ввалившихся в их сонные владения незваных гостей. Здесь в чаще даже играющий светом весенний день казался тусклым и унылым, что уж говорить о пасмурных днях, когда солнце затягивала плотная пелена облаков, вот тогда дубрава виделась поистине тоскливым, пленяющим безнадегой местом. Недаром край прозвали Вороножем. Вороной — черный, темный, подобный воронову крылу.
Любим беспрестанно выставлял дозоры, опасаясь засады или случайной стычки с рязанцами. Да, у него по местным меркам приличный отряд в сотню опытных, проверенных в боях воев, но он не знает леса — оврагов, низин, болот, стариц; а местным здесь каждый дуб знаком, и недооценивать противника нельзя. Хоть и православная, а все ж чужая земля. А он Любимка — дерзкий находник.
На третий день пути Щуча изловил мужичка-лесоруба. Тот затравленным зверьком таращил глаза на вооруженных до зубов дружинников.
— Не бойся, муж почтенный, — с легкой насмешкой произнес владимирский воевода. — По приказу вашего рязанского князя Глеба на подмогу идем, Вороножские грады от поганых защищать. Аль не слыхал?
— Да где нам тут, в глуши, чего слыхивать, — чуть успокоился мужичок. — Так поганые на нас по весне никогда не нападают, кони у них тощие на бескормице.
— Покуда дойдем, покуда обустроимся на новом месте, глядишь — и лето на дворе, — не моргнув глазом, соврал Любим.
— А-а, верное дело, — похвалил мужик.
— А сам ты откуда, муж почтенный, будешь? Не тать[18] ли лесной? — опять приступил к допросу воевода.
— Да нет, что ты? Смерд[19] я, за дровишками вот пришел. Зима лютая была, все запасы попалили.
— Коли смерд, значит и деревенька здесь имеется. Где вервь[20] твоя? — небрежно бросил Любим.
— Вот того я вам не скажу, можете убивать, — мужик гордо выпрямил натруженную спину, — потому как не знаю я, кто вы на самом деле, и беду на своих наводить не стану.
— Похвально, — как можно мягче улыбнулся Любим, — только деревенька нам твоя и не нужна. Просто проверить хотел — верной ли дорогой идем, ну по названию прикинуть. Как называется-то, можешь сказать? Мы за вас косопузых[21], — Любим указал на топор, заткнутый за кушак мужика, — кровь идем проливать, а ты желаешь, чтобы мы заплутали и сгинули?
— Моя вам деревенька без надобности, — насупился мужик, — а дальше по дороге городец будет, Липеца Вороножская[22], все равно в нее упретесь.
— Вот спасибо тебе, почтенный муж. Стало быть, правильно бредем, — нарочито глубоко выдохнул Любим. — А скажи, не проезжали ли здесь, совсем недавно, ну скажем пару дней назад, вои, этак с десяток. Это наши, в тумане мы разминулись. Корзень такой приметный у старшего…
21
Косопузые — кличка рязанцев, из-за постоянного ношения топоров за поясами для вырубки леса и для защиты от врагов.
22
Липеца Вороножская — выдуманное автором поселение, по аналогии с современным Липецком. Тем не менее фантазия не так уж далеко завела сюжет, археологам известны в Липецкой области поселения этого периода.