Я смотрю на него сверху вниз, когда он приседает за базой. Это самая длинная речь, что он сказал мне за пять лет. Я покажу ему. Следующий удар не слишком сильный, но я отправляю мяч в центр поля, выбивая сразу двоих. Вот тебе, Джексон. У меня больше сердца, чем у кого-либо. Всегда было.
Игра близка к завершению, и парни гораздо более конкурентоспособны, чем девушки. Вскоре большинство девушек сидят на скамейках и разговаривают. Кажется, Маркус и Джексон по ходу игры любят друг друга все меньше и меньше. С обеих сторон сыплется брань. Когда Маркус встает на позицию последнего отбивающего, вечер становится еще интереснее. В игре ничья, и у нас два аута. На базе никого нет; это дает Маркусу нашу единственную надежду.
— Как насчет того, чтобы сделать все это немного интереснее? — он позирует перед толпой. Я беспокоюсь, что он начнет разбрасываться своими деньгами. Ни у кого из этих парней нет денег, чтобы сделать ставку, и в первую очередь мы играем не поэтому.
— Правило номер один в техасском бейсболе — никаких ставок, — говорит Джексон, фактически закрывая эту идею.
— О, Брукс, это не настоящая ставка, — говорит Маркус со смехом. — По крайней мере, это не деньги. Это только для Эмили. — Я чувствую, как щеки опаляет огнем, и в этот момент я благодарна, что нас окружает полумрак. — Эмили Уайт, если я выиграю последний забег, я хочу получить ответ на вопрос, который задал тебе на прошлой неделе.
Я хватаюсь за сетку, которая отделяет меня от него. Не могу поверить, что он делает это здесь. Сейчас. На глазах у всех. На глазах у Джексона.
— Какой вопрос он тебе задал, Эмили? — Спрашивает Лорен из толпы женщин. Внезапно игра снова вызвала их интерес.
— Я попросил Эмили выйти за меня замуж, — объявляет Маркус, и все либо аплодируют, либо судорожно вздыхают. Все, кроме Джексона, который просто безмолвно смотрит на меня, точно так же, как тогда, когда я сказала ему, что журнал требует моего переезда в Нью-Йорк. На его лице никаких эмоций. Я не знаю, волнует его это или нет.
— Итак, вот в чем дело. Если я забью и выиграю эту игру, ты дашь мне свой ответ. Договорились?
Толпа женщин хлопает, как будто это эпизод «Холостяка» или что-то еще, и мне предложили последнюю розу.
— Сделай это, Эмили! — Кричит Джесс.
Я ничего не говорю, потому что уже ответила на этот вопрос. Я сказала ему «нет». Я сказала ему, что не готова. Правда в том, что я даже не уверена, что хочу жить в Нью-Йорке. Никогда не чувствовала себя там как дома. Я слишком скучаю по Техасу. Я думала, что буду жить в Техасе всю свою жизнь, и я бы это сделала, если бы кто-то попросил меня остаться. Я смотрю на Джексона, который стоит с опущенной головой и отказывается даже смотреть на меня. Он не просил меня остаться, потому что не хотел.
Маркус бросает мне вызов. Да или нет.
«Я когда-нибудь вытащу свою голову из задницы?»
Маркус больше не хочет быть в подвешенном состоянии, и я не могу его винить. Он понятия не имеет, как сильно я хочу любить его так, как люблю мужчину, которому все равно.
Я не говорю ни слова, но мое безмолвие принимается за согласие, и Тайлер начинает подавать. Первый удар. Я хочу вздохнуть с облегчением, но одного удара недостаточно. Я молюсь, чтобы он выбил мяч в аут. Но как назло, Тайлер бросает мяч прямо посередине, и Маркус отбивает. Без полного командного вылета, мяч плывет в дальний край поля и начинает катиться в темноту.
Я почти уверена, что если бы я сегодня ужинала, это было бы сейчас на моих ботинках. Маркус бежит на полной скорости. Джон получает мяч и бросает его Тайлеру, в то же время, когда Маркус пробивается к третьей базе. Тайлер бросает его Джексону, который садится между Маркусом и домашней базой. Он выглядит так, будто убьет любого, кто даже подумает прикоснуться к этой базе. У Маркуса нет выбора, кроме как пойти на это — теперь нет пути назад. Однако Джексон его не ждет. Его лицо искажается, и он выглядит как бык на корриде. Он атакует Маркуса и бьет его с такой силой, что Маркуса отбрасывает назад на два фута и он приземляется на спину.
— Господи, Джексон! — Эндрю подлетает со скамейки и помогает мне проверить Маркуса. — Тебе нужно было всего лишь коснуться бедняги.
Я поднимаю глаза, и взгляд Джексона снова приклеен ко мне. Я снова чувствую себя неудачницей, потому что не знаю, о чем он думает. Я уверена, он думает: «Почему ты не знаешь, о чем я думаю?» Хотела бы я. Собственно, на этот раз я хотела бы, чтобы он просто сказал мне.
Маркус садится и пытается выглядеть славным парнем. Он отмахивается от помощи, чтобы встать на ноги, но с готовностью принимает пиво, которое ему предлагают. Он в порядке, но я нет. Я подлетаю к Джексону и толкаю его так сильно, как только могу. Он делает шаг назад. При этом его глаза становятся похожи на два блюдца.