Второй гудок, третий, объятия, поцелуи — заработала машина, и пространство воды отделило нас от земли.
С пристани машут платками, белыми фуражками, а «Малыгин» медленно разворачивается и дает последний длительный гудок, Все стоящие поблизости пароходы приветствуют нас гудками, а номерной ледокол салютует из трехдюймовой пушки.
Общение с Большой землей оборвалось надолго.
Так 11 августа 1921 года торжественно началось плавание первой Полярной экспедиции Плавучего морского научного института.
Миновали Соломбалу, вошли в протоку Маймаксу с многочисленными лесными биржами по ее правому берегу. В последующие годы множество раз случалось мне проходить Маймаксой, отправляясь в море или возвращаясь из плавания. Тогда у всех причалов стояли лесовозы под флагами многих стран. Гремели лебедки, взвивались в воздух штабеля досок. Было шумно, оживленно. А в 1921 году причалы были свободны не только от иностранцев, но и наши пароходы встречались редко.
Воспользовавшись однообразием пути до Белого моря, я вкратце расскажу о задачах и снаряжении экспедиции.
Для руководства деятельностью вновь созданного Плавучего морского научного института с его сложными и многосторонними задачами был сформирован специальный организационный комитет. Активное участие в его работе принимали А. И. Россолимо, И. И. Месяцев, Л. А. Зенкевич, А. А. Шорыгин, В. В. Алпатов, С. А. Зернов, Н. Н. Зубов, В. К. Солдатов. В. А. Яшнов и другие. Председателем оргкомитета был А. И. Россолимо, начальником Полярном экспедиции на «Малыгине» И. И. Месяцев, его заместителем Л. А. Зенкевич, ученым секретарем В. А. Яшнов.
Комитет разрабатывал план первой экспедиции института, пользуясь консультацией и письменными докладами таких знатоков северных морей, как профессора Н. М. Книпович, К. М. Дерюгин, Б. М. Житков, Г. А. Клюге, И. А. Кулик. Кроме того, были использованы материалы специального заседания Полярной комиссии при Академии наук под председательством Ю. М. Шокальского. Участники этого научного совещания пришли к выводу, что экспедиции Плавморнина целесообразнее выполнять в Баренцевом море исследовательские разрезы по меридианам, а не по традиционному треугольнику, в свое время предложенному Международным советом по изучению морей.
В результате обмена мнениями комитет разработал следующий план экспедиции на «Малыгине». Из Горла Белого моря пройти на восток до 47-го меридиана, подняться по нему к северу до кромки полярных льдов, повернуть к востоку и, обогнув Новую Землю, пересечь Карское море по линии мыс Желания — остров Диксон. Далее зайти в Енисейский залив, соединиться с караваном разнотипных кораблей Сибирской хлебной экспедиции и сопровождать его до Архангельска.
К сожалению, действительность, а вернее «неизбежные в море обстоятельства», коренным образом изменила этот план, значительно сократив время, запланированное для исследовательских работ.
Первое же комплексное плавание показало полную несовместимость планомерных исследовательских работ с хозяйственными задачами. Всем нам стало ясно, что без собственного специального исследовательского корабля Плавморнин не может решать серьезные задачи.
Следует рассказать и о научном снаряжении экспедиции. В то время оно было очень бедным, отечественная промышленность океанографических приборов не изготовляла, а получить что-либо из-за границы не представлялось возможным. Большинство приборов участники экспедиции доставали сами. Так, например, для гидрологических наблюдений А. И. Россолимо из Сельскохозяйственной академии и института ВОДГЕО достал во временное пользование шесть батометров, и все разных систем: Рутнера, Экмана и др., которые можно навешивать только на конец троса, но ни одного серийного. На каждый горизонт приходилось опускать в море лишь один батометр, что затрудняло работы и сильно растягивало время наблюдений на станциях. Трубка Бахмана для взятия образцов грунта имелась только одна, как и опрокидывающийся термометр Рихтера без атташе. В единственном экземпляре была у нас вертушка Экмана для наблюдений течений. Ручных вьюшек Томсона было четыре, но к ним только один блок-счетчик.
Я не буду утверждать, что биологические работы оказались лучше обеспеченными, потому что научные работники Плавморнина были в основном биологи. Нет, это скорее объясняется тем, что тралы, драги, овальные и четырехугольные, разных размеров, можно было изготовить в кузнице, сети связать и планктонные Сетки сшить из мельничного газа.