2
Начало лета выдалось душным и жарким: с раннего утра палило солнце, ночью, с четырёх до шести, как по расписанию, шёл дождь, а на ветер не было и намёка. Горожане предпочитали не замечать табличек "купание запрещено" и от души плескались в Ижоре. Марина не любила такую погоду: город будто сходил с ума, да и сама девушка срывалась с графика и жёсткой диеты, балуя себя кофе и вкусняшками на ночь, отчего просыпалась лишь далеко за полдень.И сегодня, едва открыв глаза, девушка принялась читать пришедшие за день сообщения. Больше всего было от заказчицы, она напоминала о завтрашнем дедлайне. Девушка проверила, как застыла эпоксидка в формах. Фух, без пузырьков и налипшего мусора. И сухоцветы с ракушками легли как надо. Осталось только сделать пропилы, отшлифовать края, соединить колечками со швензами и цепочками, рассовать по коробочкам, красиво всё сфоткать, и можно нести заказчице! Прекрасное начало нового дня, который неизбежно катился к вечеру.Именно из-за работы Марина и не могла позволить себе домашнее животное, хотя так хотелось иметь того, кто встречал бы дома и любил без всяких условностей, а просто потому, что ты есть. А животные — это шерсть, которая так и норовила влипнуть в эпоксидку или полимерную глину — жуть!Со щёткой в зубах девушка прошлёпала на кухню, включила чайник. Последняя ложка кофе отправилась в чашку. Значит, пора в магазин, но попозже, когда спадёт дурная жара. Звонок в дверь подействовал лучше будильника. Марина бросила щётку, метнулась в спальню, накинула халат и неслышно подобралась к двери. В обозримом пространстве глазка маячила опухшая физиономия соседа сверху. Этого можно не бояться: мужик рукастый и тактичный, но после похорон жены пил нещадно и иногда рыдал по ночам на детской площадке. Марина сняла цепочку, отодвинула засов, повернула верхний ключ, нижний и приоткрыла дверь.— Мариночка, утра доброго, — дыхнул сосед перегаром, пряча голову в могучих плечах, — мне б посверлить сегодня, ты не обессудь.— Здравствуйте. Во-первых, я не Мариночка, а Марина! Во-вторых, сверлите, пожалуйста, но только не после десяти вечера, иначе наши соседки вас сожрут!— Спасибо, Мариночка, — кивнул тот и, косолапя, отправился к лестнице, обернулся, смущённо сказал: — А ко мне дочка приехала. Видеть меня раньше не хотела, а тут приехала. Радый я. Полки ей повешу под книги. Она у меня умная, читает всякое про литературу, про язык. Ты не обессудь, недолго сверлить буду. Бывай.Он грузно поднимался по лестнице, а Марина смотрела ему вслед. Возможно, дочка убедит его бросить пить, а то такой мужик один пропадает. На ум вновь пришёл тот разговор с Оксаной. После него девушки не виделись, но списывались каждый день. Подруга хвасталась помолвочным кольцом и двумя полосками в тесте, Марина — макрофотографиями своих эпоксидных украшений, делать которые её и убедила Оксана ещё лет восемь назад. Так они и жили, разделяя печали и радости друг с другом.Марина и Оксана с младенчества жили в одном подъезде в Петропавловске-Камчатском, ходили в один садик, только в разные группы, вместе учились в школе. Затем мама Оксаны нашла себе молодого хахаля по переписке в Москве и увезла дочку. А как закончилась школа, Марина и сама уехала от родителей. Вариантов, куда податься, было много, но она выбрала Питер, с детства в мечтах гуляя по его мостам и каналам. Учёба на ювелира не прошла даром, и после, поняв, что может работать на себя, Марина переехала из тесной столицы в небольшой город всего в тридцати минутах на автобусе южнее. Вскоре сюда перебралась из Москвы Оксана, оставив маму с двумя младшими братьями на попечение тому самому хахалю, оказавшемуся верным мужем, надёжным отцом, да ещё и довольно обеспеченным. Подруга никогда не говорила, почему выбрала Колпино, лишь белозубо смеялась и фыркала: «Что б ты от своего счастья не слиняла, дорогая!»И так, размышляя о подруге, соседе и гипотетическом счастье, Марина вернулась на кухню залить молотый кофе кипятком. Умывшись, решила сделать лёгкий завтрак. М-да уж. Ненастоящей красной икры со сливочным сыром осталось ровно на последний хлебец. Пустой холодильник звал всех мышей в округе. Девушка прикинула список покупок, помыла баночку от икры и сунула по привычке в ящик слева от мойки. Жалобно звякнуло стекло, зашуршали старые фотоальбомы, притиснутые тарой к стенке.— Пора разгрести этот склад, — пробормотала Марина, глядя на штабеля банок и выцветшие корешки папок за ними. Дурную привычку хранить стекло девушка переняла от мамы, ярой фанатки консервирования. И хоть сама Марина даже закаточную машинку ни разу в руках не держала, собирать баночки стало чем-то вроде ритуала. Зато как радовались соседки в дни раздачи запасов!Остаток душного дня девушка пробыла в мастерской, приводя в должный вид эпоксидные заготовки. Работа спорилась. Гравер на высоких оборотах делал новыми, с алмазным напылением свёрлами идеальные тонкие отверстия в пластике, который, не смотря на жару, вёл себя очень прилично: не плавился, не оседал острыми стружками повсюду. Мягкая наждачка на тканевой основе спасала от перепилов болванки, не оставляла полос и очень приятно лежала в руках.Аудиокнига закончилась, солнце упало за горизонт, а свет из двух настольных ламп резко бил в глаза — первый признак усталости. Марина отложила заготовки в том порядке, в котором их надлежало собирать: несколько под колечки, которые ещё следовало скрутить круглозубцами, ближе, а те, что только подвесить, дальше. В комнате пахло лаком, обезжиривателем и пылью. Стянув перчатки, респиратор, маску, наушники и косынку, девушка оставила на дверном крючке длинный закрытый рабочий халат и, выключив всё из розеток, покинула мастерскую. Голод гнал в магазин.В столь поздний час лишь один магазин за парком приветливо манил запоздавших прохожих. Марина, по привычке не взяв корзинку, нагребла полные руки всего самого необходимого. В очередной раз наплевав на диету, схватила с десяток брикетов акционного мороженого. Конечно, она попытается его растянуть, а сорвавшись, будет себя винить, но это всё потом, а пока в качестве оправдания духота и благодарность себе за хорошую работу.Девушка шла по пустым проходам, подпевая прилипчивой песне из колонок, и уже почти у касс узнала в ней Оксанкин рингтон:«Если ты меня найдёшь,То узнаешь меня сразу!Докажи одним лишь взглядом,Что искал меня.Если ты меня найдёшь,То не задавай вопросы,Почему мир обошёлТолько ты, не я».Марина сама не заметила, как начала пританцовывать. После целого вечера в виде буквы «зю» над работой очень хотелось размяться, потому девушка делала всё более широкие движения, насколько позволяли товары в руках. Но самое верхнее мороженное возмутилось и, прошелестев упаковкой мимо ладони, шлёпнулась на пол.— Да-а, бли-ин! — ругнулась девушка. Надо было или присесть, стараясь не выронить остальное, или сгрузить всё на кассу и вернуться за беглецом. Но тут чья-то рука положила мороженое обратно. Марина увидела русые волосы и покрасневшее ухо. Низко надвинутая на глаза кепка не давала разглядеть лицо, но что-то в этом человеке казалось знакомым.— Молодые люди, закрываемся! — окликнула кассир. Марина мизинчиком подцепила сетку с яблоками и пристроилась за человеком в кепке. Дама за кассой с остервенением пробивала его товары. — Пакет надо?— Да, пожалуйста, — произнёс знакомый голос. Человек прошёл дальше, собирая покупки. Свободная куртка, совсем неуместная в такую жару, болталась как на вешалке, скрывая фигуру. Марина скинула товары на ленту и почувствовала запах горького шоколада с апельсином. Пригляделась. Да, это был тот парень. Девушка, как завороженная, смотрела на его руки, которые аккуратно укладывали продукты в пакет. Попса зазвучала громче, и Марина зашептала слова куплета, скользя взглядом от рук человека к его лицу:— Если ты меня найдёшь, то узнаешь меня сразу, докажи одним лишь взглядом, что искал меня. — И по тому, как двигались его губы, поняла, что подпевает не одна. Серо-синие глаза из-под кепки смотрели радостно, на щеках проступил румянец.— Девушка! — рявкнула кассир. — Пакет надо?— Уже расплатился? — кивнула Марина на парня.— В процессе, — улыбнулся тот, поднося карту к терминалу. Девушка вновь взглянула на его большие руки, красивые пальцы — и сердце забилось чаще. Но вдруг оборвалось. На карте было вытиснено «Александр Ершов».— Лжец! — прошипела Марина сквозь зубы. Парень вздрогнул и отошёл. Кассир яростно пробивала товары и бросала их рядом со стопкой никому не нужных рекламных буклетов. Парень с пакетом стоял у двери. Ждал. Побледнев, жалобно глядя на Марину, он безусловно ждал её. Девушка с презрением покосилась в его сторону, скривила губы: что что, а ложь она ненавидела больше всего на свете. Александр, а назвался Артуром! Вот так врать с первого знакомства — как говорит Оксана: «с пляжу его!». Парень свесил голову, натянул кепку до носа и вышел. Когда девушка оказалась на улице, та была пуста.