Убедившись, что она сможет укрыться, я подобрала повыше юбки и быстро двинулась в сторону от ее укрытия, стараясь отойти как можно дальше, но не поскользнуться. Найдя приемлемое углубление, скользнула в завал между корней. К моему счастью, здеь не было воды. Меньше всего хотелось сидеть сейчас в грязи. Но я бы не побрезговала. Развязав очередной поясной мешочек, с неудовольствием посыпала себя с ног до головы серым порошком, на основе золы. Он неплохо отбивал запах ездовых животных симборов. Кочевники не часто ходили этими путями, предпочитая двигаться вкруг леса. Скорее всего, группа просто торопиться преодолеть эту негостеприимную территорию, но если мы им попадемся, нас не поленятся поймать и отвезти на невольничьи рынки Кавагаро. Определенно, это в мои планы не входило.
Надеясь, что Хетарика все сделает как надо, я перевернула верхнюю юбку, накинув ее на плечи и голову как покрывало, чтоб прикрыть случайны блеск украшений и немного спрятаться от насекомых. Окончательно устроившись, практически ничего не видя из своего укрытия, я стала медленно дышать, стараясь замедлить бешеное сердцебиение. Увлекшись самоуспокоением, кажется, даже немного задремала от усталости.
Когда мы обнаружили след, все почувствовали невероятное воодушевление. Это было в значительной мере везение, так быстро отыскать пару Чиванских ведьм. Характерные, неглубокие отпечатки маленьких женских ног четко показывали, что старшая ведьма вела ученицу в Северную деревню. Это был редкий, почти невероятный случай, когда их можно было поймать. Ведьмы никогда не были объектом целенаправленной охоты, так что особо и не прятались, не чувствуя угрозы. Конечно, откуда им знать, что мне нужно во что бы то ни стало поймать взрослую Чиванскую ведьму.
Усна шел ровно, быстро перебирая когтистыми лапами по корявым, скользким корням мангровых деревьев. Широкая полоса тропического, жаркого влажного леса шла как пояс, разделяя регион на две неравные половины. Ведьмы решили пройти лес в самом узком перешейке. Верхом на куджане тот путь занимал часа три, пешим ходом я бы прошел его за шесть, ведьме, судя по ширине шага и примерной скорости, придется провести в пути не меньше девяти. Усна, высунув длинный раздвоенный язык, попробовал на вкус воздух, недовольно зашипев. Кажется, мой ездовой ящер потерял след. Не удивительно, если нас успели учуять заранее. Немного придержав Усну, подождал товарищей. Когда из-за деревьев показались друзья, я легко спрыгнул со спины ящера, стараясь производить меньше шума. Четверка воинов, заметив маневр, рассредоточилась по кругу, зажимая добычу в кольцо. Крадучись сделал пару шагов, разглядел едва заметный, нехарактерный для местности, мутный блеск в глубоких кустах папоротника. Движением руки привлек внимание Фатмара, указал ему направление. Огромный, медведеподобный воин выпрыгнул из седла без единого звука, придерживая оружие от лишнего звяканья. Я же двинулся в другую сторону, туда, куда мой Усна даже не смотрел. С большим трудом сумел отыскать часть следа, с уже знакомым мне рисунком подошвы. Если бы не мох, скорее всего, старшая ведьма смогла бы спрятаться. Но я был хорошим следопытом и уже охотился в Мангровом лесу когда-то. Вынырнув у самого укрытия, развел большие листья в стороны, самодовольно произнеся, с широкой ухмылкой.
— Бу! — однако, мне самому пришлось несколько напрячься, чтоб не вздрогнуть. В полумраке сидело нечто, с темными карими глазами на расписном лице. Черная широкая линия окаймляла глаза, расходясь к вискам. Той же краской были нарисованы треугольники и полосы на лбу и подбородке. Яркие бирюзовые линии шли по скулам и над линией бровей. На меня смотрела она, Чиванская ведьма собственной персоной.
Пока я отвлекся, в первый раз в жизни встретив это, почти мифическое создание, женщина подняла так же разрисованную руку, и что-то сдула с ладони прямо мне в лицо. Чем бы ни был этот сизый паршок, меня спасла только воинская выучка и быстрота реакции. Стремительным движением спрятав голову в сгибе локтя, поплотнее прикрыл глаза, метнув вторую руку вперед. Ухватив пальцами холодное запястье, уже готовился к какой-нибудь очередной выходке, но ведьма сидела тихо, не пытаясь вырываться. Тряхнув головой, избавляясь от остатков порошка, снова посмотрел на ведьму. Было трудно понять выражение ее лица, под переплетением всех этих узоров, но она пока явно не собиралась бежать, внимательно рассматривая меня в ответ.
Не отпуская руку, я медленно поднялся, вытягивая чертовку из укрытия. Мне пришлось испытать еще долю удивления, когда вместо маленькой женщины, из ямы появился ворох тканей. Когда я, признаться, несколько грубовато выдернул ее на верх, в воздух взметнулись практически километры материи всех возможных цветов, опадая вокруг ведьмы веером. Вместе с тем, покрывало слетело с ее плеч и головы, открывая взгляду невозможное число всяких висюлек, монет, ракушек, ленточек и тряпочек. Металла на ней было больше, чем чешуи на моем Усну. Присмотревшись, я отметил определенный порядок во всем этом кажущемся безобразии. О таком меня предупреждали. Не ожидал я другого. На виду оставались только кисти рук, правда расписанные узорами до самых ногтей, и лицо, скрытое краской. Получается, мне не был доступен ни единый миллиметр кожи ведьмы. Это было непривычно, после оголенных рук, а в жаркую погоду и ног, наших женщин. Ведьма слегка покачнулась, видимо выискивая более устойчивое положение на том корне, куда я ее выдернул, и попыталась отнять ладонь.