Хотелось отмотать время назад, чтобы не указать пальцам на девушку, чтобы не потребовать её... Но разве это было в силах обычного волхва, которому не были открыты тайные знания?
Дверь тихо приоткрылась, на миг впуская в комнату свет из коридора, а потом вновь закрылась. Андрей даже не хотел поднимать голову, чтобы разглядеть пришедшего. Кому и что от него понадобилось в этот час?
Но пришедший молчал, словно боясь нарушить тишину.
Ветров устало выдохнул и привстал на локтях, открывая глаза. Эта была она, та девушка, которую он волей случая выбрал. Его личный подарок. Андрей узнал её по переливчатой мягкой ауре. Хотя даже не так, он словно знал её всегда.
В серебристом свечении, что падал сквозь огромное окно на неё, волхв смог разглядеть нежный силуэт. У неё была белая красивая кожа, которая при лунном свете, словно светилась, мягкие черты лица, роскошные чёрные волосы, распущенные и большими кудрями ниспадающие до середины спины. Её тёмно-зелёные глаза напоминали летнюю листву, а красные пухленькие губки спелую ягоду.
Андрей видел её всю, сквозь это прозрачное одеяние, не способное ничего укрыть от его взгляда. Высокие полные груди с розовыми сосками, крепкую талию и плоский животик, округлые бёдра и маленький холмик между ног. Она была не нимфой, а ангелом сошедшим с небес.
В ней больше не чувствовалось страха, только покорность и подчинение. Она была его, вся и полностью, в эту минуту и в любую последующую.
Андрей не помнил её имени, не мог бы вспомнить, да и не до имени ему было...
В штанах уже почувствовалась привычная теснота и тело обхватило жаром. Он желал её, желал как никакую прежде до этого. Магия ли это нимфы или его собственное желание - плевать. Она ведь его, так почему не воспользоваться предложением, раз она сама пришла.
Волхв поднялся и даже ни разу не пошатнулся, словно не было этого опьянения и трудной дороги до кровати. Сейчас была она, сошедшая с небес, вызывающая трепет в теле и дикое желание попробовать её на вкус, услышать её полные желания стоны.
Андрей подошёл к замершей девушке, а она даже не шелохнулась, только опустила голову в знак послушания. Его рука потянулась к груди и даже сквозь эту прозрачную, почти невесомую ткань, он ощутил тепло. Её тепло. Грудь в его руке была мягкая, упругая. Андрей сжал её чуть сильнее, наклоняясь и целуя маленькую бусинку сквозь ткань. Она дрогнула, не устояла и ему это понравилось. Волхв прихватил сосок зубами, одной рукой поглаживая свободную грудь, а второй опустился на крепкую ягодицу, сжимая её и прижимая к себе женское тело. Такое хрупкое, очень нежное...
Ветров осторожно приподнял личико нимфы, желая заглянуть в глаза, но она устремляла взор в пол, словно не желала зрительного контакта. Такая невинная, такая неискушённая. Она пробуждала в нём дикую страсть. В жизни он не испытывал большего искушения.
Он поцеловал её спонтанно, просто повинуясь появившемуся желанию. Андрей никогда особо не любил поцелуи, особенно ни во время секса, ни до него, но тут не удержался. Он должен был знать, как сладки её губки, как горяч язычок и податлив маленький ротик. Он целовал её со всей страстью, впиваясь в невинные губки, сминая их своим сильным порывом, а она не отзывалась, стояла неподвижной куклой, не живой. Словно заколдованная.
Андрей разорвал поцелуй, слегка разочарованный на такое безразличие и, сжав в руках бледное личико, всё же заставил её заглянуть ему в глаза. В этой листве можно было утонуть. Она словно была летним лесом, полным тепла и света. Но на глубине этих глаз прятались мрачные тени. Она знала, что он собирается с ней делать. Сама пришла и предложила себя. Он заведён и возбуждён, остановиться не сможет. А она смотрит на него как на палача и словно молит о помиловании. В глазах нимфы не было слёз, они были сухи и печальны. Она была готова к своей участи, но надеялась, что он передумает.
Волхв выдохнул, закрывая глаза и касаясь своим горячим лбом её холодного. Он редко заглядывал кому-либо в душу, понимая, какие неприятные эмоции может вызвать этот процесс, он безболезненный и мимолётный, вот только позволяет заглянуть в глубины чужого сердца.
И её сердце было весенней песней, тем самым летом в лесу, что он представил. Нет, это был сад, в её душе рос сад, вишнёвый сад, полный тёмно-зелёной листвы, как её глаза и спелых ягод, красных, как её губы. Дриада... Хрупкое и нежное создание, чьи годы жизни равны человеческим. Слишком нежное и светлое создание. Андрей увидел слишком много. Её улыбку, услышал ласковый смех, ощутил нежные объятия. Полнейшее счастье, которое она несла в мир и могла принести в его душу. Но над её садом нависли тучи, тяжёлые и грозовые, способные бурей смести и уничтожить беззащитный сад. Он был её бурей.