И хотя при наличии бесконечного свободного времени Серега мог бы заняться чем-нибудь еще, как это делают все нормальные люди, стремящиеся улучшить свое благосостояние, он предпочитал существовать на тот минимум, который имел, но зато вставать не рано утром, а в полдень, жить в свое удовольствие и равнодушно, даже с некоторым презрением и превосходством, поглядывать на тех тружеников, которые крутились как белки в колесе сутки напролет, лишь бы встать на ноги. При этом он не забывал иногда жаловаться на безденежье и высокие цены повсюду, бороздил просторы Интернета в поисках дорогих машин, а потом вздыхал: «Живут же люди» и сетовал, что Машкин отец не хочет подсобить ему в расширении магазина. А на Машкиного отца это действовало, как красная тряпка на быка.
— Такой лоб и целый день дома сидит, в игрушки компьютерные играет! Давно мог бы уже расширить бизнес, заработать. Просто мягким местом своим к стулу прирос, подъемным краном не поднимешь! Из принципа не стану помогать ему. Боюсь даже рекомендовать его кому-то — опозорит ведь, своей ленью любое дело испортит. Ни за что не буду вкладываться в него — пусть сам пошевелит мозгами и побегает.
Ронин знал о таком к себе отношении, но считал, что отец Машки просто жмот. Претензии в своей адрес считал необоснованными и во всем винил жизненное невезение.
Машину работу он при этом всегда восхвалял и с готовностью отвозил ее в МИД и привозил домой, но при этом Машка еще и готовила дома, и убиралась, и делала всю остальную работу, включая покупки на рынке, вызов сантехника и улаживание любых проблем по хозяйству. Сережа делал вид, что абсолютно к этому не приспособлен. За те пять лет, что они были вместе, Сережа не купил в дом ничего хоть сколько-нибудь значительного, не считая компьютерных прибамбасов, которые помогали ему проводить свободное время «с толком». На продукты и одежду его денег хватало, но не более. А ради большего он категорически не желал утруждаться.
Удивительным образом Машу он не раздражал. Если они и ругались, то на почве чего угодно, но не его безделья. Все вокруг укоряли ее, что она терпит такого ленивого мужика в доме и все тащит на себе, отец каждый раз шумел по поводу того, как ему осточертело покупать для ее дома мебель, телевизор, посуду, решать все ее проблемы, чтобы ее мужик жил на всем готовеньком и боялся даже пальцем пошевелить. Машка терпеливо выслушивала все это, кивала головой, соглашалась, но Ронина своего все равно любила.
Ссорились они чаще всего на почве ревности, причем взаимной, обоснованной и не очень, каждый раз по-разному, но с неизменными громкими скандалами, хлопаньем дверьми и уходом Сергея. Уходил он, как правило, к своей маме, но не проходило и пары недель, как они с Машей умудрялись вновь сойтись и начать свое воркование сызнова. До очередного скандала.
На данный момент Маша в очередной раз выгнала своего ненаглядного к его мамочке, а потому возразить Кире ей было нечем.
Сон о доме с лимонными стенами и странными детьми у мольбертов не отступал. По всей видимости, червячки, трудящиеся в Кирином организме, продолжали выделять свой галлюциноген. Она пропила еще несколько курсов антибиотиков, но сны продолжались. Кира собралась было к врачу, но в последний момент передумала. Ею вдруг овладело любопытство. Она так подробно видела внутренний интерьер дома и двор вокруг него, что захотелось узнать, существует ли такой дом на самом деле.
Ведь есть же теория, что иногда людям во сне передается некая существующая на самом деле реальность. Зачем? Откуда берутся такие сны у людей, которые не верят ни во что сверхъестественное, никогда не придавали значения своим сновидениям и даже особо не запоминают их? Именно к такой категории людей относилась Кира. Расскажи ей об этом кто-нибудь раньше, она посоветовала бы обратиться к психиатру. Сон? Повторяется? Ерунда какая, сходи проверь голову! Но не пошлешь же к психиатру саму себя, особенно когда сон становится настолько интересным, что завладевает сознанием и любопытство не отпускает даже в дневное время.
Почему именно дом? Неизвестно, но факт оставался фактом — Кира упорно видела совершенно конкретное место, и какой-то голос внутри убеждал ее, что место такое надо отыскать. Ей дана информация, она повторяется, в этом должен быть какой-то смысл! А вдруг паразиты эти тропические выделяют не просто галлюциногены, а некую субстанцию, которая обостряет восприятие к сигналам извне? Кира не очень-то верила в ясновидение и энергию космоса, вернее, совсем не верила, но, как человек современный, не могла пропустить мимо себя то обилие информации, которое сочилось из книг и телепередач на эту тему. И если бы не навязчивый сон, она бы и не стала копать глубже. Сон стал частью ее жизни, он преследовал ее не только по ночам, но и днем, она думала об этом, она даже ждала повторения сна, чтобы разглядеть детали, увидеть что-то новое. В конце концов она поверила, что сон каким-то образом связан с ее жизнью.