Вот уже два года она работала в МИДе в аналитическом отделе. Зелотов, начальник бывшего мужа, после уходя Андрея помог ей устроиться, да и имя отца-дипломата не оказалось лишним. Поначалу Кира была в совершенном восторге от работы. Немного омрачали старт вопросы насчет Андрея и перешептывания за спиной, но Кира умела не выдавать своих эмоций и не обращать внимания на ненужную шелуху. Да, муж бросил ее. Да, ушел к другой женщине. Она спокойно отвечала на вопросы, словно они ее вовсе не трогали. Со временем даже самые злостные сплетницы затихли, забыв о бывшем коллеге и получив исчерпывающие ответы на вопросы. Андрей Ладынин превратился в перевернутую страницу жизни. Кира даже не поленилась сменить фамилию на девичью и вновь стала Дорониной. Через некоторое время энтузиазм по поводу работы поутих, но интерес остался. Кира по-прежнему с удовольствием ходила на работу, выполняла поручения со всей ответственностью и была на хорошем счету у начальства.
— Кира Викторовна, я ни минуты не жалею, что вместо Ладынина мы заполучили такого сотрудника, как ты, — сказал ей как-то Зелотов.
— Надеюсь, Валерий Маркович. Иначе было бы стыдно вам в глаза смотреть.
— Ох уж, скажешь, стыдно. Если кому и должно быть стыдно, то не тебе, ты прекрасно это знаешь. Кстати, что-нибудь слышала о Ладынине?
Конечно, все так и думают. Все дружно винят Андрея, ведь это он бросил жену, работу, уехал к черту на кулички в поисках свободы, любви и еще неизвестно чего. Кира старалась не увлекаться обвинениями. И уж тем более никогда не признавалась, как часто винила саму себя.
— Да, слышала. Встретила как-то его сестру. Он в Сьерра-Леоне, в каком-то проекте консультирует и преподает в тамошнем университете.
— Не один, я полагаю.
— Да, они там с Кристиной и сыном, — обыденным тоном ответила Кира.
Зелотов внимательно посмотрел на нее и довольно покачал головой:
— Ты умничка, держишься молодцом.
Кира пожала плечами. Привыкла, что в этой истории все равно жалели ее, и уже не реагировала, как раньше, пытаясь доказать, что сама она вовсе не жалеет о случившемся. И хотя бессчетное количество ночей она провела, прикидывая, сколько ошибок совершила с Андреем и как бы себя повела, начни они все сначала, она все же убедила себя, что судьбу не обманешь. Если они с Андреем не были предназначены друг для друга, ничего бы не спасло их брак. Была ли Кристина настоящей причиной или больше поводом, за который он зацепился в поисках лазейки для побега, трудно сказать наверняка. Примирение с воспоминаниями о смерти брата дало ей бесценный опыт того, что нельзя зацикливаться на прошлом, как бы сильно оно ни пыталось тебя держать. Жизнь с Левой словно вновь и вновь показывала ей, что можно и нужно иногда просто жить в свое удовольствие, без оглядки на вчера и завтра. Долго ли так можно протянуть? Какая разница. Лева сумел вырвать ее из трясины комплексов, в которую ее начало затягивать, и Кира была благодарна ему за это.
Лева встал с кровати, перешагнул через так и недораспакованные чемоданы и, как был, голышом, принялся разглядывать себя в зеркале. Он никогда не комплексовал по поводу своего тела. Ходить нагим по дому было для него обычным делом. Кира, в отличие от него, всегда накидывала на себя халат, чувствуя себя неуютно без спасительного прикрытия.
— Да, по моему животу можно карту ресторанов Бали угадать. Ты виновата — попробуй то, попробуй это.
— Ну конечно, я! Ты же не один ресторан не соглашался пропустить мимо. И меня заставлял.
— Если надо найти крайнего, поручите это Кире Викторовне, она всегда знает, на кого указать.
— Бедненький. Жертва террора.
— Конечно! Все, пора спортом заниматься. Теннис, плавание и прочее. Вместе займемся. Правда, тебе не надо, ты и так красивая.
— Ты же всегда говоришь, что ты тоже не промах?
— Ну, для тонуса можно и позаниматься, — выкрутился Лева. — Только не сегодня. Сегодня я голоден как зверь. Так мы идем ужинать? Кто-то хотел селедочки…
Кира поморщилась. Она помнила, что они договаривались пойти поужинать. Но ее желудок что-то воспротивился.
— Слушай, может, закажем пиццу на дом?
— Что так?
— Да что-то тошнит. Сама не знаю с чего. Может, в самолете дрянь какую-нибудь съела.