Проект подходил к концу, оставались мелочи и скоро должен был приехать сам Ивэн Констанца, чтобы принять работу. Скорее бы уж он приехал. Если Даниэлла продолжит свое наступление, это может серьезно осложнить их отношения с Кирой. Она же все чувствует. Как бы Алекс ни сопротивлялся, все равно ей будет неприятно, что другая недвусмысленно флиртует с ним. Как все не вовремя! Ну что бы Даниэлле не дать ему спокойно доработать и уйти? Что она там говорила про то, что он тратит свои лучшие годы? Какое ей дело? Что она возомнила о себе, если считает корректным лезть в его жизнь?
Алекс взял бутылку с вином, два бокала и поднялся к Кире. Она уже умылась и сидела перед зеркалом, внимательно разглядывая свое отражение.
— Вино. Твое любимое, терпкое, чилийское.
Алекс налил ей полбокала и протянул. Она медленно отпила большой глоток, не отрываясь от своего отражения.
— Алекс, пообещай мне одну вещь.
Он обнял ее за плечи, положив подбородок на ее макушку.
— Все, что хочешь.
— Ты можешь делать все что угодно, только никогда не обманывай меня, хорошо? Пообещай мне, что, если ты встретишь свою любовь, ты сразу же скажешь мне об этом. Я, со своей стороны, обещаю не скандалить и не выяснять ничего, а просто уйти и остаться твоим другом. Только никакой лжи между нами. Не унижай ни себя, ни меня.
— Кира, я уже встретил свою любовь…
— Милый, кто сказал, что ты однолюб? — прервала она его. — Ты можешь встретить еще одну любовь, кто знает? Ты обещаешь мне не врать?
Он поцеловал ее.
— Какие глупости ты говоришь.
Кира вздохнула. Максималист и идеалист. Все еще думает, что ничего в жизни не меняется. Ладно, не будем продолжать этот бесполезный спор. Жизнь покажет. Хорошо, если ему не придется вспоминать ее слова. Она обвила его шею руками и улыбнулась.
— Хорошее вино.
— Еще?
Она кивнула. Она должна пообещать себе не опускаться больше до таких скандалов. Если ждать плохое, оно непременно случится. Впрочем, как показывал опыт ее брака, оно может случиться даже тогда, когда его вовсе не ждешь.
…Иногда, правда, так же неожиданно случается и хорошее. У Киры имелся неиссякаемый источник положительных эмоций — интернат. Она давно уже перестала видеть в детях больных калек. Они стали для нее просто друзьями, мужественными и талантливыми. Она регулярно навещала их и смотрела на работы детей. Одна картина ей так понравилась, что каждый раз, когда она приходила в интернат, она сразу отправлялась посмотреть на нее. Это была картина Сережи, но на этот раз он писал не с натуры, а использовал свои фантазии. Он изобразил на картине подводный мир, причудливый, нереальный, фантастически красивый, переливающийся бирюзовыми оттенками и насквозь пронизанный светом.
— Откуда только ты смог такое придумать?
— Я это видел, — спокойно ответил Тинин.
— Где? В книжках?
— Нет, во сне. Я вижу очень красивые сны. Раньше такого не было, но как только я начал рисовать, мне стали сниться разные картины, сюжеты для зарисовок, я бываю в удивительных местах и потом рисую их. Это место одно из самых моих любимых.
Кира не знала, как реагировать. Если бы она не знала Сережу, то подумала бы, что он все придумывает. Но Тинин не был похож на обычного фантазера. И потом, разве сама она не видит необычные сны, переплетающиеся с реальностью? Она ведь не считает себя при этом сумасшедшей, значит, и Сережа говорит правду. Он действительно видит то, что рисует. Интересно, откуда к нему приходят эти картины? Она не отказалась бы побывать в такой красоте вместе с ним.
— Вам нравится, да? Вы все время подходите именно к этой картине.
— Да, очень нравится. Глаз не могу оторвать.
— Хотите, я вам ее подарю?
Кира улыбнулась.
— Ты и так мне уже столько всего подарил, мне неудобно даже.
— Но я хотел бы, чтобы вы ее взяли.
— А знаешь что? Давай я ее у тебя куплю?
Мальчик удивленно вскинул брови.