Глаза Бена удовлетворенно сверкнули.
— Я сделаю ее счастливой.
— Ты даже не потрудился извиниться за свое поведение.
— Я извиняюсь за это. Но со всем своим уважением, не за результат.
Услышав это сомнительное извинение, Мэй перевела свой взгляд с Бена на Рассела.
— Ты не сказал ни слова за все это время.
Рассел придал своей позе внушительности, встав и двинувшись к Бену.
— Я собираюсь поговорить с ним как мужчина с мужчиной. Даже будущая свадьба с моей дочери не позволит ему избежать хорошей взбучки, тем более заслуженной. Пошли, Бен, в мой кабинет.
— Да, за выпивкой и сигарой и хорошим хлопком по спине, — ядовито произнесла Мэй.
Адди не смогла сдержаться и не захихикать.
В дыхании Бена явственно чувствовалось виски, когда он вышел из кабинета Рассела. Он улыбнулся Адди, увидев ее у дверей кабинета, и молчаливо последовал за ней, когда она повлекла его к переднему крыльцу, чтобы остаться наедине. Он покраснел от выпитого виски.
— Бедняга, — сказала она.— Могу сказать, что он не был с тобой слишком строг.
Бен улыбнулся, кладя свою шляпу на перила крыльца.
– Он сказал, это самый счастливый день его жизни.
— Рада, что хоть кто-то думает так, — дерзко сказала она.— Я бы осталась в постели, если бы знала, что день будет таким.
Он расслабил плечи и моргнул.
– Я словно оказался посреди спасающегося в паническом бегстве стада.
— Как смеешь ты жаловаться? Ты виноват во всем, что сегодня произошло. Сначала драка, затем поцелуй.
— Пожалуйста, милая, я целый час выслушивал это от твоей матери.
— Тогда что я должна сказать? Та принял свое наказание как мужчина. Браво.
— Ты сегодня остроумна, — заключил он, шагнув к краю крыльца и прислонившись к перилам.
— Эй, Уоттс,— позвал он в темноту, и ковбой, кто патрулировал сейчас, мягко ответил.
— Да, Бен?
— Почему бы тебе не вернуться с осмотром через пару минут?
Послышался полузадушенный смешок.
— Я как раз и думал это сделать.
— Тогда двигайся.
Адди вглядывалась в ночь, ее глаза проследили за движением Уоттса. Она только увидела очертания серой фигуры. Когда стих звук его шагов, она посмотрела на Бена с мягкой угрозой, вспоминая ночь, когда Уоттс пьяно рыдал на плече Бена после того, как узнал, что его сестра проститутка.
— Его сестра все еще работает в танцзале?— спросила она, и Бен пожал плечами.
— Насколько я знаю, да.
— Ты собирался предложить ему денег, чтобы вытащить ее оттуда.
— Я не смог его заставить взять их.
— Слишком горд?— изумленно вскрикнула она. – Как насчет того, чтобы дать ему больше работы и платить ему больше денег?
— Я уже пытался, и, нет, он не хочет больше работать. Думаю, все уже привыкли к тому, кто его сестра, милая. Перестань пытаться решать чужие проблемы, и начни волноваться обо мне, например.
— Все, что делала недавно – это волновалась о тебе.
Адди положила руки на свои бедра, когда Бен медленно подошел к ней. У нее был ужасный день, и все из-за него.
– Остановись сейчас же.— Он остановился за несколько шагов до нее, его брови изогнулись в вопросе.— Я не намерена позволить тебе приблизится ко мне, Бен Хантер. Ты ужасно обращался со мной вся неделю. Грубый, нетерпеливый… ты проигнорировал и оскорбил меня.
— Я был словно в аду. Я чертовски сильно хотел тебя, что просто не мог на тебя смотреть, и а у меня было невпроворот работы на ранчо, чтобы вести себя как влюбленный дурак.
— И ты думаешь мне пришлось легче? И как ты думаешь, что чувствовала я, когда увидела тебя и Джефа, дерущихся посреди улицы, словно медведь и бык? И эта драка лишь ухудшила наши отношения с Джонсонами.
Бен усмехнулся, все его подавленное настроение вмиг улетучилось.
– Я просто не мог удержаться. Когда я увидел, как он смотрит на тебя, Иисусе, и когда он прикоснулся к тебе.
— Ради Бога, он же не собирался изнасиловать меня прямо на улице! Мы были на виду всего города.
— Он вел себя, словно ты принадлежишь ему, — угрюмо проговорил Бен, сложив руки на груди и перенося свой вес на одну ногу, а другую выдвигая вперед.— Он, казалось, думал, что у него есть права на тебя, Адди. Это так?— Ревность вспыхнула в его глазах.
— Почему ты это спрашиваешь?
— Как далеко ты зашла с ним?
Она была поражена его грубостью.
— Когда он ухаживал за мной?
— Да.
— О, ради… ты же не хочешь, чтобы я отвечала на этот вопрос?!
Он ничего не ответил. Он лишь упорно продолжал на нее смотреть.
— Ты хочешь,— медленно сказала она.— После того, как ты и я … О, я не ожидала этого от тебя! И как далеко, по-твоему, мы зашли? Ты знаешь, что ты первый и единственный мужчина, с кем я занималась любовью. Этого не достаточно, чтобы удовлетворить твое драгоценное эго? Будет плохо, если это так, потому что я не собираюсь сообщать интимные детали моих отношений с другими мужчинами, пока ты не скажешь мне, что ты делал с другими женщинами.
— Это не то же самое.
—Не…— Адди пыталась повторить, но замолчала потрясенная. Иногда она забывала, что, хотя Бен был не такой ярый шовинист, как большинство мужчин вокруг, он до сих пор был подвержен этому. Вдруг она испытала желание засмеяться.— Почему это не то же самое?— потребовала она.— Если у тебя есть право знать о моем прошлом опыте, тогда и у меня ест право знать о твоем.
— Мы не совсем равны в этом отношении. Мужчина должен быть опытным. И женщина…
— Должна быть невинной? Прошу прощения, я забыла, что существуют одни правила для тебя и другие для меня.
— Я говорю не о правилах.
— Правда? Ты можешь быть опытным, а я нет. Хорошо, я просто рада за тебя, что ты мой первый мужчина, но ты не думаешь, что и я хотела бы быть у тебя первой?
Бен выглядел ошеломленным, как будто эта идея пришла к нему в голову впервые.
— Ты чертовски хорошо умеешь искажать слова.
— Иногда мне приходится это делать. Ты не всегда честен со мной.
Он улыбнулся краешком рта, и он чертыхнулся вполголоса.
– Послушай, извини меня, что я начал этот разговор. Не знаю, почему я спросил об этом болване. Мне просто не выносима мысль о тебе с ним.
— Я никак не могу изменить факт, что я когда-то увлеклась им. Но я никогда не испытывала таких чувств как к тебе. И ты знаешь это.
Он пожал плечами, глядя на дверь.
Адди вздохнула.
– Ну, позволь мне сказать тебе что-то. Я ненавижу мысль о тебе с другими женщинами. Если бы я только могла вычеркнуть их из твоей памяти. Жаль, что ты был с кем-то, кроме меня. Но я ничего не могу изменить, не так ли? Разве ты не видишь, как бессмысленно сожалеть о вещах, изменить которые ты не в силах.
Бен посмотрел на нее, его зеленые глаза ярко горели в темноте. Он подошел к ней размеренными шагами, надвигаясь на нее пока она не прижалась к стене дома. Когда не осталось пространства между ее спиной и стеной, он обхватил руками ее голову. Она отвернулась от него, почувствовав давление его тела, его дыхание на щеке. Боже помоги ей, она никогда не могла долго злиться на него.
— Я никогда не говорил, что нам будет легко, — сказа он. – Тебе не надо это говорить. Я знал, что ты не будешь…— Он закрыл глаза и поцеловал локон ее волос, что вился на виске, его рот легко касался мягкой кожи прямо под глазом. Затем его губы проследили линию брови, и она почувствовала прикосновение его языка к глади ее волос. Она подняла подбородок, ища его рот, и тихо вздохнула, когда он поцеловал ее с медленной силой. Они молча прижались друг к другу, страстно прильнув, продолжая голодный поцелуй, и Бен издал звук недовольства и поднял голову.
— Я не могу остановиться,— сказал он, тяжело дыша.
— Бен, когда мы сможем…
— Если бы я только знал,— он, казалось, испытывал боль.— Я не смогу прийти к тебе сегодня. Никто не будет крепко спать после случившегося сегодня днем.
— Что будет с нами и Джонсонами?— прошептала она, глубже зарываясь в его объятьях.— Я ненавижу, что дела зашли так далеко.
— Нам придется принять все, что произойдет. Я не позволю ситуации выйти из-под контроля. Сейчас будет легче, когда всем стала известно о нашей помолвке.