— Некогда объяснять. Вставай! Мне нужна помощь.
— А подождать это не…
— Нет, не может, — упрямо перебила я и ручки на груди скрестила. Вот ведь соня, почти как я. Воды на него, что ли, вылить? Где-то я тут графин видела…
Брат смекнул, что к чему, и сдался.
— Встаю я, встаю. Что за срочность такая…
И пока он бубнил, но одевался, я изложила суть дела. Впрочем, она была проста: мне нужно попасть в самую высокую точку замка, а провести меня может только тот, кто знает этот замок как свою пятерню.
— Могу я хотя бы узнать, что ты задумала? — продолжал ворчать Никас.
Но тут я даже не собиралась сдаваться. Расскажу только когда будем на месте, иначе передумает. Или еще хуже — согласится с решением отца запереть меня в комнате!
Вот только вся решительность улетучилась, стоило мне взглянуть с этой высоты. Жуть жуткая! И тут же в голову закрались сомнения. Вдруг ученый что-то напутал, вдруг я переоцениваю свои возможности? А если дракон не до конца развился и не сможет спасти меня от падения? Что если в том пророчестве на самом деле говорилось, что я разобьюсь насмерть? И еще целая куча если, из-за которых я замерла в нерешительности, стоя у каменных зубцов дозорной башни. Внизу как на ладони раскинулся город, за ним поля, и до самой линии горизонта — лес. А там, где сейчас восходит драконий бог, томится моя украденная душа…
И еще не поздно спуститься к себе в комнату, дождаться дня, попытаться узнать, удалось ли маменьке поговорить с отцом. Может, даже порадоваться его решению отправить отряд в Драконьи земли… Но ждать этого слишком долго. Сколько люди будут добираться до Эрштана? До берега четыре дня, если гнать лошадей, а по Морю? А затем до города? Мне хватит этого времени, чтобы долететь до столицы и обратно… Если обернусь.
Вот это "если" пугало более всех.
— Василь, а что ты собралась делать? — насторожился брат. И правильно. Я намеревалась совершить невероятное, да помогут мне драконьи боги!
— Ты должен столкнуть меня с крыши, — как можно более уверенно ответила брату и уже тише добавила: — Я сама не смогу…
— С ума сошла? — зашипел Ник. — Да ни за что! Папеньку проси!
— Никас…
— Даже не вздумай! Ты разобьешься, а мне потом с этим жить? — чуть ли не кричал он, а в глазах застыла паника.
— Ник, все получится. Ты же слышал господина Старриса. Драконы так делают.
— Обернувшиеся драконы, Василь! Вот если ты здесь обернешься, а потом сиганешь вниз, я не только помогу. Сам тебя туда и спущу! Но не так…
— Я не знаю как, Ник… Не знаю как обернуться. Но Йен говорил, что если дракону грозит опасность, то тело само выбирает ту личину, в которой больше шансов выжить. Если я прыгну, то сразу и превращусь…
— Вот и прыгай, — отрезал брат, всем своим видом показывая, что помогать мне самоубиться не намерен.
А я бы и рада. Но там так высоко… Сама ни за что не решусь.
— Послушай, даже если отец отправит кого-то в Эрштан, они не успеют. Не смогут спасти Йена до того как… — сглотнула ком в горле. — А если так, то я все равно умру. Не выживу без него. А сейчас есть шанс.
— Это безумие…
— Давай, я начну оборачиваться, так будет проще… — ну же, соглашайся!
— Ты ведь все уже решила, да? И если не я, то все равно прыгнешь…
Уверенно кивнула, хотя и знала обратное. Если он не поможет, то и я не смогу. Струшу.
Но ведь не зря мне снился сон, где я летала… Зачем бы колдунья показывала его мне?
Обратилась к огонечку, и тот ласково откликнулся, придавая уверенности. Все получится… Не может не…
Солнце, огненный бог, помоги.
Вдох… И я отпускаю огонь. Позволяю ему течь по венам, чувствую, как его неукротимая сила наполняет меня с головы до пят.
Выдох. Шаг назад…
Смотрю в глаза брата и вижу в них отражение себя.
Вдох… Залезаю на каменный уступ между зубцами…
Выдох… Сердце оглушает своим стуком. Не слышно ни птиц, ни звуков просыпающегося города…
Вдох… Я на самом краю. Киваю Никасу.
Он подходит вплотную, все еще с надеждой заглядывает в мои глаза… Надеется, что откажусь. Но нет. Сейчас, у самой грани земли и неба, я уверена.
Раскидываю руки в стороны. Толчок в грудь…
Выдох.
И только воздух под спиной…
Смотрю в розовеющее небо… Ну же, давай… Закрываю глаза и чувствую, как тело окутывает тепло.
Вдох. Открываю глаза и вижу синие языки пламени, пожирающие алое платье… Странно, а я всегда думала, что мой огонек серебристый… А он, оказывается, ярко синий с серебристыми искрами. Такими же, что сверкали на коже.
Выдох… Слишком долго. А до земли всего ничего… Из груди вырывается рык.
Кто-то внизу вскрикивает. Выворачиваю шею на звук, и воздух внезапно подхватывает меня, переворачивает лицом вниз и держит… Точнее, я все еще продолжаю падать, но уже медленнее. И тогда приходит понимание, а вместе с ним совершенно новые ощущения. На лужайке в саду становятся различимы травинки и цветы, в голову внезапно врываются звуки. Очень много совершенно разных: от оглушающего птичьего пения, до невообразимого грохота города. Размеренные удары моего же сердца… Чувствую хвост, он больше не висит безжизненной плетью, он движется из стороны в сторону, едва заметно, помогает удержаться в воздухе. А еще они. Крылья. Подрагивают, встречая ветер, то левое, то правое чуть-чуть наклоняется, чтобы не упустить этот поток, что подобно бурной реке несет меня над землей. Но та все равно неотвратимо приближается.
Задеваю задними лапами макушки деревьев… Пора. Много раз наблюдала, как это делал Грош, а теперь предстоит попробовать самой.
Взмах… И ветер подбрасывает вверх. Еще один и еще. Поворот. И под слаженный вздох зевак, я закладываю вираж над дозорной башней. Кружу, свыкаясь со своим новым телом, краем глаза наблюдая, как машет мне руками Ник.
Взвиваюсь высоко-высоко, пока не перехватывает дыхание, и бросаюсь вниз, почти до самой земли, пугая собравшихся людей. Хочется петь, смеяться, но сейчас я способна только на громогласный рев. Получилось! Я смогла! Я справилась!
Еще один круг и… пытаюсь приземлиться на башню, но только скольжу лапами по камням и торможу брюхом.
— М-да. Над посадкой надо поработать, — пробормотала, поднимаясь на лапы и встряхиваясь.
— Ты говоришь! — вытаращил на меня глаза братец, как на неведому зверушку.
— Эка невидаль!
— Но я думал, драконы не могут…
— Это ты еще моего говоруна не встречал, — усмехнулась я, только звук все равно вышел похожим на рычание. Не привыкла еще. Потрогала языком зубки. Бр-р-р… Интересно, их тоже сто тридцать два как у Гроша?