Я юркнула следом, с намерением высказать упрямому дракону все, что я о нем думаю, но чуть не сбила с ног женщину, появившуюся из бокового коридора.
Та была… невероятно красива. Черные, словно шелковые, волосы струились по спине до самого стана, простое с золотой вышивкой темно-зеленое платье оттеняло светлую кожу, сидя на фигуре как влитое, ни одна морщинка не портила уже не юное лицо, а большие зеленые с желтыми крапинками глаза, опушенные черными густыми ресницами, удивленно взирали на меня.
— Розари, милая, знакомься — принцесса Василиса, Лунная драконица. Пригляди за ней немного, а я пока прослежу, чтобы с нашим непутевым сыном все было в порядке, — протараторил Советник Повелителя, лизнул, судя по всему, жену в щеку и бодрым шагом направился наутек.
— Стоять! — как гаркнет с виду милая и тихая дама. Аж я подпрыгнула. — А ну, рассказывай все по порядку, — грозно насупилась драконица, уперла руки в бока, но прежде, поморщившись, утерла рукавом щеку.
Вот-вот! Я Грошу тоже всегда говорила, чтобы так не делал. Так нет же! Это у него отвлекающий маневр такой. И, похоже, не у него одного…
— Розочка, мне срочно нужно на поединок, он вот-тот начнется, а я не могу гарантировать, что Гранар не подстроит что-нибудь, только бы не раскрыть правды, — посерьезнел дракон.
— Это я и без тебя знаю, — вздохнула женщина. А потом на меня кивнула: — Она откуда?
— Пф! — извините, не удержалась. — Вообще-то я и сама рассказать могу, — обиделась немного.
— Видишь! — сразу ухватился за идею Советник. — Вот вы поговорите, а я…
— А поговорим мы потом, потому что я лечу с вами! Я его там не брошу! — повторила позу маменьки Йена и непреклонно воззрилась на еще одного чешуйчатого любителя заговорить зубы.
Стон полный неподдельного страдания был мне ответом. А еще грозный господин Советник глаза к потолку закатил, потом перевел взгляд с жены на меня и обратно, видимо, надеясь, что хоть кто-то из нас сдастся… и обреченно выдохнул:
— Теперь их две. — Но после недолгого молчания сдался. — Розочка, дай этой мелкой бестии какое-нибудь платье и плащ. Как раз и расскажет, что к чему. Я вас здесь жду.
— Не улетите? — прищурилась я.
— Да куда уж! — всплеснул крыльями дракон. — Ты же следом кинешься, а видеть тебя пока не должны.
На том и решили. Маменька Йена меня… пытала. Угу, точно так же как до этого ее муж. И в невероятно короткие сроки она узнала все. Абсолютно, даже то, что не выведал господин Советник, и о чем я рассказывать не хотела. Зато, кажется, Розари осталась крайне довольна положением дел и сама же выпроводила из дома, чуть ли не помахав платочком на прощание, едва меня привели в приличный вид.
Вот только стоило взобраться на спину дракону, как пришло оно. Беспокойство, мелкими льдинками впившееся в сердечко.
Кьянар почувствовал, что я вздрогнула, и вывернул голову, чтобы узнать, в чем причина.
— Быстрее… Пожалуйста, нам нельзя опоздать… — выдавила из себя, стискивая обеими руками мощную шею.
Глава 42 О пользе исключительности
До поляны, что служила местом для божьего суда, мы добрались в считанные мгновения. Схватка уже началась. По небольшому пространству, заключенному в кольцо пламени и вооруженных людей, пристально наблюдавших, чтобы никакой дракон не вмешался, кружили двое: Энес, с ненавистью взиравший на противника, и Йен с завязанными глазами.
Кьянар застыл за моей спиной. Он один из немногих был в драконьем облике. Остальные пребывали во второй ипостаси, как и Правитель с принцем, восседавшие на возвышении. Младший дракон был похож на отца. Оба темноволосые, смуглые, с черными с золотым ободком глазами. Вот только Его Величество Гранар был более суров, имел некрасивый нос с горбинкой, большой подбородок и насупленные тяжелые брови. По сравнению с ним, принц выглядел красавцем, хотя тоже не привлек моего внимания. На третьем стуле рядом с венценосными особами восседал еще один человек. Пожилой, с треугольной седой бородкой, полноватый, разительно отличавшийся от подтянутых драконов и одетый в странные, определенно не местные одежды. Кьянар пояснил, что это посол Анилии, которого Энес привез с собой, дабы засвидетельствовать поединок.
Что это за Анилия, я смутно помнила, но даже не могла представить, что драконы могут сотрудничать с человеческим государством. Мысленно сделала пометку как можно скорее восполнить пробелы в знаниях. Все-таки жизнь в глуши сказывалась: об окружающем мире я не знала практически ничего.
Папенька Йена так же пояснил, что повязка на глазах для того, чтобы уравнять шансы соперников. Дракон сражается только в человеческом обличье, и оба должны быть безоружны. Лишь тогда результат поединка считается волей богов.
— И что бы ни произошло, не вздумай вмешиваться. Иначе Йена признают проигравшим и отправят на гору Сиар.
Что происходит дальше на этой самой горе, объяснять нужды не было: я прекрасно помнила слова ученого. Потому кивнула, пообещав самой себе, что вмешаюсь только, если моему дракону будет грозить серьезная опасность.
Тем временем две человеческие фигуры, одетые лишь в широкие, не стесняющие движений штаны, продолжали кружить по полю, не приближаясь, не делая выпадов, будто выжидая чего-то.
От одного взгляда на любимого у меня сжималось все внутри. Хороший мой, что же они с тобой сделали? Йен был бледен, и повязка в пол-лица не могла этого скрыть, осунулся, рана на боку до сих пор перевязана, а на запястьях два железных браслета. Об их значении поинтересовалась у Советника. Ответ не порадовал: сдерживают оборот, и снять их может только тот, кто надел. В данном случае Повелитель.
Огонек на эту новость недовольно зашевелился. Не понравилось ему условие.
Но затем мне стало не до размышлений. Энес нанес удар, промахнулся, но с него началась сама схватка. Теперь они не расходились далеко, пытаясь достать друг друга быстрыми жалящими ударами, но оба ловко уворачивались. Йен следил за каждым шагом человека, и создавалось впечатление, что он прекрасно видит сквозь повязку, хоть того и не могло быть. Чувства дракона позволяли прекрасно обходиться без зрения, слух помогал улавливать малейшие передвижения Энеса, а чутье — угадывать, куда человек собирается нанести следующий удар. Противники и не думали сражаться в полную силу, пока только исследовали друг друга, примериваясь, выискивая слабые места. Но вдруг в толпе зрителей кто-то хлопнул в ладоши. Потом еще раз… К нему присоединились другие. Два хлопка, два притопа ногами. Вскоре этот нехитрый ритм отбивали все.