— Нет, у тебя никогда не получалось быть по-настоящему строгой. — Он усмехнулся и ласково коснулся ее щеки. — Я очень хорошо помню. Ты бы и рада была пожурить меня, но твои глаза всегда сияли нежностью, а уголки губ чуть-чуть приподнимались в улыбке. Наверное, ты и хмуриться толком не умеешь.
Виктория подозрительно покосилась на него. Что он задумал? Вчера утром он кипел злостью, когда заявился в ее комнату. Но с тех пор его просто не узнать. Сама любезность.
— Так прав я или нет? — спросил он, прерывая
Ее размышления.
Она бросила в его сторону настороженный взгляд.
— Ты снова пытаешься соблазнить меня, да?
Роберт поперхнулся, хотя в этот момент во рту у него вроде бы ничего не было, и Виктории пришлось со всей силы хлопнуть его по спине ладонью.
— Как ты могла такое подумать! — возмущенно воскликнул он, когда к нему вернулся дар речи.
— Так это правда?
— Конечно, нет.
— Значит, это правда.
— Виктория, да ты хоть слушаешь, что тебе говорят?
Прежде чем она успела ответить, послышался стук в дверь. Виктория похолодела. Она бросила испуганный взгляд на Роберта. Тот приложил палец к губам, схватил тарелку с тортом, на цыпочках прокрался к платяному шкафу и шмыгнул внутрь. Вернее, втиснулся. Виктория недоверчиво следила за тем, как он пролезает в узкую дверцу. Видно было, что ему ужасно тесно.
— Мисс Линдон! Сию же секунду откройте дверь! — возмущенно потребовала леди Холлингвуд. — Я знаю, что вы у себя.
Виктория кинулась к двери, благодаря Всевышнего за то, что он надоумил Роберта запереть дверь на ключ.
— Простите, леди Холлингвуд, — выпалила она, распахивая дверь. — Я задремала. Я всегда отдыхаю после обеда.
Леди Холлингвуд подозрительно осматривалась по сторонам.
— Я слышала, вы с кем-то разговаривали.
— Наверное, это я во сне, — поспешно пояснила Виктория. — Моя сестра всегда жаловалась, что я частенько бужу ее среди ночи своим бормотанием.
— Весьма забавно. — Это было сказано безо всякого интереса, скорее с отвращением.
Виктория стиснула зубы и изобразила улыбку.
— Что вам угодно, леди Холлингвуд? Вы, может быть, хотите, чтобы я в чем-то изменила программу своих занятий с Невиллом?
— Я непременно проверю, как вы с ним занимаетесь, но только в среду, как обычно. А сейчас я здесь по другому поводу.
У Викторий екнуло сердце. Леди Холлингвуд пришла ее уволить. Она, наверное, видела ее с Робертом. А может быть, она проследила, как он входил к ней в комнату десять минут назад. Виктория открыла рот, но так и не смогла ничего придумать в свое оправдание. В конце концов леди Холлингвуд все равно не станет ее слушать.
— Мисс Ипатия Виитон заболела, — заявила леди Холлингвуд.
Виктория растерянно захлопала ресницами. Ну и что?!
— Надеюсь, ничего серьезного?
— Нет. Несварение желудка или что-то в этом роде. По моему мнению, к завтрашнему дню ей стало бы уже значительно лучше, но она почему-то настаивает на отъезде домой.
— Понятно, — кивнула Виктория, хотя ей было совершенно непонятно, при чем тут она.
— И теперь нам не хватает дамы для моего завтрашнего праздничного обеда. Вы займете ее место.
— Я? — воскликнула Виктория.
— Конечно, более ужасную ситуацию трудно себе представить, но я не вижу иного выхода.
— А как же сегодняшний обед? Вам ведь и сегодня потребуется леди, чтобы заменить мисс Винтон.
Леди Холлингвуд сморщилась, как от зубной боли.
— Один из моих гостей предложил проводить Ипатию домой, поэтому дама в пару кавалеру понадобится только завтра. Так что вам нет нужды мелькать лишний раз на обеде, мисс Линдон. Я не желаю, чтобы вы докучали моим гостям больше, чем это будет необходимо.
Виктория про себя удивлялась, зачем леди Холлингвуд вообще снизошла до этой просьбы, если ей так неловко за свою гувернантку перед гостями.
— Я всего лишь спросила, миледи, — пробормотала она.
Хозяйка нахмурилась.
— А кстати, вы, надеюсь, имеете представление, как вести себя в высшем обществе?
— Моя мать была настоящей леди, леди Холлингвуд, — холодно промолвила Виктория. — Как и я, смею вас уверить.
— Если вы не оправдаете моих надежд, я без всяких колебаний вышвырну вас вон из моего дома. Вы поняли меня, мисс?
Чего уж тут не понять, подумала Виктория. Леди Холлингвуд каждый Божий день грозится ее уволить.
— Да, конечно, леди Холлингвуд.
— Прекрасно. Полагаю, приличного платья у вас нет.
— Для такого торжественного случая у меня и правда нет ничего подходящего, миледи.
— Я пришлю вам одно из моих старых платьев.
Думаю, оно вам будет впору.
Виктория с трудом удержалась от замечания насчет размеров леди Холлингвуд, которая, вероятно, превосходила ее весом килограммов на дестгь, но вовремя вспомнила о рекомендациях. Поэтому она ограничилась уклончивым «да, миледи».
— Платье, правда, немного вышло из моды:
— такой фасон носили лет пять назад, — промолвила леди Холлингвуд, размышляя вслух, — но вряд ли кто обратит на это внимание. Вы же все-таки гувернантка.
— Да, конечно.
— Ну, вот и отлично. Напитки будут подавать в восемь, а сам обед — спустя полчаса. Прошу вас подойти в двадцать пять минут девятого. Я не хочу заставлять своих гостей общаться с вами дольше, чем это будет необходимо.
Виктория прикусила язык, чтобы не сказать какую-нибудь колкость.
— Итак, всего хорошего. — И леди Холлингвуд выплыла из комнаты.
Только Виктория успела захлопнуть за ней дверь, как Роберт выбрался из шкафа.
— Вот корова! — возмущенно воскликнул он. — Не понимаю, как ты ее терпишь!
— А что мне еще остается? — хмуро возразила она.