Виктория охнула, не успев закончить свою мысль. Роберт стоял посреди комнаты, рубашки на нем не было, а руки замерли на застежке панталон.
— Ну и как, мне продолжать? — мягко спросил он.
— Нет-нет, не стоит, — запинаясь, пробормотала она, и щеки ее, вспыхнув, из нежно-розовых скоро стали свекольными.
Он медленно улыбнулся.
— Ты уверена? Я был бы счастлив тебе угодить. Виктория так и приросла к полу, не в силах отвести от него взгляд. Да, он чертовски хорош, подумала она, сама себе удивляясь. Эти годы в Лондоне не прошли для него даром.
Он воспользовался ее замешательством и протянул ей небольшой сверток.
— Что это? — подозрительно осведомилась она.
— Когда я задумывал твое похищение, мне пришло в голову, что тебе надо будет в чем-то спать. Ну, так вот, я взял на себя смелость раздобыть для тебя ночную рубашку.
Мысль о том, что он покупает ей белье, повергла Викторию в такое смущение, что она чуть не выронила сверток.
— Где ты это взял? — хмуро спросила она.
— Я не стал одалживать ее у другой женщины, если тебя беспокоит именно это. — Он шагнул к ней и погладил ее по щеке. — Хотя, должен признаться, твоя ревность меня глубоко тронула.
— Я не ревную, — буркнула она. — Просто… Если ты купил это у мадам Ламбер, я…
— Нет, не у мадам Ламбер.
— Слава Богу! Не очень-то приятно было бы узнать, что одна из моих подруг помогала тебе осуществлять твой бесчестный замысел.
— Интересно, и долго еще ты будешь на меня дуться? — мягко спросил он.
Виктория резко вскинула голову.
— Я пойду спать. — Она сделала несколько шагов к смежной двери, затем снова обернулась к нему. — Я не собираюсь демонстрировать тебе эту рубашку, и не надейся.
Губы его скривились в озорной усмешке.
— Я об этом даже и не мечтал. Впрочем, я рад, что у тебя возникло такое желание.
У Виктории вырвался глухой стон. Решительными шагами она прошествовала в свою комнату. Она так разозлилась, что чуть не захлопнула за собой дверь. Но, вспомнив о первоначальной цели своего посещения, ухватилась за ручку и осторожно прикрыла дверь, так чтобы она слегка касалась косяка. Если Роберт вдруг заметит, что дверь в ее комнату приоткрыта, вряд ли он попытается расценить это как молчаливое приглашение — она ведь ясно дала ему понять, что зла на него до чертиков. Скорее всего он предположит, что она по рассеянности забыла запереть дверь.
И если удача не отвернется от нее, он вообще ничего не заметит.
Виктория швырнула сверток с оскорбительным содержимым на постель и принялась обдумывать план побега. Ей придется подождать несколько часов, прежде чем решиться выйти из комнаты. Она понятия не имела, сколько времени потребуется Роберту, чтобы уснуть, а поскольку это был ее единственный шанс вырваться на свободу, следовало быть предельно осторожной.
Итак, она сидела на кровати и мысленно повторяла самые трудные места из Библии. В свое время отец заставлял их с Элли учить наизусть целые главы, прошел час, другой, третий. Когда прошел еще час, Виктория; остановившись на середине длиннющего псалма, вдруг обнаружила, что уже четыре часа утра. Роберт наверняка видит десятый сон.
Она сделала пару осторожных шажков к двери и остановилась. У ее ботинок были твердые каблучки, и они тихонько постукивали при ходьбе. Значит, придется их снять. Через минуту, держа обувь в одной руке, она продолжила свой путь к смежной двери.
С бешено колотящимся сердцем она взялась за дверную ручку. Поскольку она не до конца прикрыла дверь, ей не пришлось поворачивать ее. Она осторожно потянула ручку на себя, и дверь медленно отворилась.
Виктория просунула голову в комнату и с облегчением перевела дух. Роберт крепко спал на своей кровати. Черт побери, наверняка под одеялом на нем ничего нет. Виктория решила, что сейчас не время останавливаться на столь нескромных мыслях.
Она на цыпочках прокралась к двери, ведущей из его комнаты в коридор, мысленно вознося хвалы тому, кто удосужился постелить здесь ковер. Это сделало ее легкие шаги совсем бесшумными. Добравшись до двери, она увидела, что Роберт оставил ключ в замке. Да, задача не из легких: отпереть дверь ключом и выскользнуть в коридор, при этом проделать все так, чтобы не разбудить Роберта.
Ей пришла в голову мысль, что, возможно, это даже кстати, что Роберт спит нагишом. Даже если она, не дай Бог, разбудит его, у нее будет достаточно времени оторваться от погони, пока он провозится с одеждой. Он, конечно, попробует ее остановить, но вряд ли его решимость простирается настолько, чтобы нестись за ней по улицам Фэвершема в чем мать родила,
Она зажала пальцами ключ и повернула его в замке. Замок издал громкий щелчок. Виктория затаила дыхание и оглянулась через плечо. Роберт сонно забормотал и перевернулся на другой бок, но не проснулся.
Виктория, не дыша, медленно толкнула дверь, молясь; чтобы петли не вздумали скрипеть. Дверь тихонько пискнула, и Роберт снова заворочался на постели и как-то странно зачмокал губами. Наконец, приотворив дверь наполовину, Виктория бесшумно выскользнула в коридор.
Вот она и на свободе! Как, оказывается, все просто, и гордиться-то особенно нечем. Но торжествовать победу еще рано. Она пробежала по коридору и торопливо спустилась по лестнице вниз. В холле, к счастью, никого не было, и Виктории удалось проскочить через входную дверь незамеченной.
Очутившись на улице, она вдруг подумала, что понятия не имеет, куда ей теперь идти. До Белфилда более пятнадцати миль — не так уж и далеко, — но Виктория вынуждена была признать, что ей вовсе не улыбается мысль тащиться ночью пешком по кентерберийской дороге. Нет, лучше спрятаться где-нибудь поблизости, дождаться утра, а когда Роберт умчится на ее поиски, спокойненько нанять карету (слава Богу, деньги у нее есть).