— Дамы, беру на себя смелость утверждать, что вы, при всем своем желании, не найдете ни единого приличного человека на всю округу.
Морин и Эмили, обе сразу, повернули головы в сторону Адама, ему удалось подойти к ним незаметно. На его плече с блаженным видом восседал белобрысый мальчишка.
— Адам! — запротестовала Эмили. — Не говори чепуху. А как же ты?
Адам сделал непроницаемое лицо.
— Разве кто-то считает меня хорошим молодым человеком? — иронично спросил он.
Эмили прыснула.
— Адам, что за приступ ложной скромности? Да половина женщин в Нью-Мексико считают тебя самым завидным женихом, и ты не можешь идти против мнения большинства, к тому же со стороны видней.
Адам покосился на Морин. Она слегка покраснела, став невольным свидетелем его шутливого разговора с сестрой. Кажется, Морин совсем не рада его видеть. Адама эта мысль задела больше, чем он был готов признать.
— Мамочка, я кушать хочу, — закапризничал мальчонка.
— Тогда тебе придется слезть. Нельзя использовать голову дяди Адама в качестве обеденного стола.
Адаму эта идея тоже пришлась не по вкусу.
— Слышал, Гарри, что сказала мама? — Адам осторожно опустил мальчика на землю.
— Ну, пойдем, — Эмили взяла его за руку. — Надеюсь, ты съешь что-нибудь еще, кроме праздничного торта. — И, повернувшись к Морин, бросила на прощание: — Было очень приятно с тобой познакомиться. Еще увидимся.
— Да, конечно, мне тоже. — Морин помахала ей рукой.
Адам тут же занял освободившийся стул.
— Я рад, что нашел тебя в этом спокойном месте, где нам никто не помешает, мне нужно с тобой поговорить.
Морин с преувеличенным усердием занялась едой. Что-то она не испытывала особого желания разговаривать с ним, да еще наедине.
— А почему ты ничего не ешь?
— Я уже сыт, не волнуйся.
— Я и не знала, что сегодня будет вечеринка. Мог бы предупредить, я бы тогда осталась в городе поужинать.
Адам смотрел на ее низко склоненную голову, понимая, что она действительно чувствует себя не очень уютно среди незнакомых людей.
— Расслабься, здесь собрались интересные люди и полно вкусной еды. Но тебя все равно что-то беспокоит, правда?
— Да, меня смущает то, что я не являюсь членом семьи, а это семейное торжество.
— Не волнуйся, никто из присутствующих не обратил внимания, что твоя фамилия как-то отличается от других.
Боже, какую чушь он говорит. На самом деле он хотел, чтобы она почувствовала себя хоть капельку счастливее. А вместо этого несет всякий вздор.
Она вопросительно взглянула на него.
— Ты сказал, что хочешь со мной поговорить. Что-то случилось на работе?
— Да, действительно случилось. Отец сказал мне, что ты со дня на день переезжаешь. Почему ты не сказала мне об этом?
Морин опустила глаза в тарелку.
— Я не думала, что тебе будет интересно. Вспомни. Ведь твои дела меня не касаются.
— Ну зачем так утрировать?
— А как еще? Ты отлично дал мне понять, чтобы я не лезла в твои дела, и я полагала, что ты в свою очередь не касаешься моих дел. Все по взаимному согласию. Мы просто коллеги по работе.
Наверное, она права. Или ей хочется такой быть? «Все разложила по полочкам», — пронеслось в голове Адама. Он знал, что их отношения нельзя уложить в рамки деловых, и она это знала. И есть ли какое-либо определение тем чувствам, что он испытывает к ней? А вдруг это любовь?
— У меня есть предложение. Давай прогуляемся.
— Зачем?
— Да просто так.
Она изучающе посмотрела на него. Ведь не отстанет же, подумала она. В ее глазах мелькнули искорки смеха.
— Хорошо, уговорил.
Поддерживая под локоть, он провел ее через весь двор к воротам, представляя всех родственников, попадавшихся им по дороге. Двадцать минут спустя у Морин кружилась голова от обилия новых имен и лиц, она не видела Адама, но чувствовала его присутствие и поддержку и была благодарна ему за это.
Каждый новый знакомый считал своим долгом сердечно поприветствовать Морин, но, когда они остались наедине, она испытала огромное облегчение. Вздохнув свободно, Морин перевела взгляд на Адама и, увидав его серьезное лицо, поняла: главное испытание — впереди.
Морин в глубине души была поражена его поступком. Так вот запросто взять и представить чужую девушку всей своей родне. Что могут подумать родственники? Только одно — между ними что-то есть. А сейчас прогулка! Она посмотрела на него скептически.
— А куда мы идем? — как бы между делом поинтересовалась Морин.