Шипит сквозь сжатые зубы, наполняет собой до предела, растягивает, подстраивая под себя, и от этой наполненности внутри рождается дрожь — сладкая и томительная. Она проходит по венам, скручивает узлами жилы, выворачивает наизнанку. Каждый раз, когда мы с Владом занимаемся любовью, я умираю и рождаюсь заново. И, кажется, никогда этим не смогу пресытиться.
Влад ловит мой всхлип губами, вторит гортанным рыком, а дыхание перемешивается, становясь общим, и кожа, как один сплошной оголённый нерв, а сердце — рваная рана.
Когда оргазм обрушивается на меня, Влад пару раз ещё толкается и падает в эту сладкую пропасть вместе со мной. Чтобы подхватить, чтобы воскресить.
А после лежим до утра на широкой кровати, и я ловлю тени на потолке в охапку, запираю их в себе, слушая мерное дыхание спящего рядом Влада.
Иногда ему снятся кошмары. Кошмары, в которых он куда-то бежит, а патроны на исходе, и крик рвёт тишину на крошечные кусочки. И я бужу его, уже привычная, пряча уже не чужую боль на дне своей души, пытаясь облегчить то, что так мучает моего сильного и смелого мужчину с наступлением темноты.
После он засыпает, прижав меня к себе, оплетя ногами и руками, взяв в плен повергнутую. Перед сном лишь спрашивает: “Ты останешься здесь, со мной?”, но мой ответ уже не слышит — спит.
Засыпаю следом, понимая, что никуда я от него уже не денусь.
33. Влад
Просыпаюсь рано и долго лежу с закрытыми глазами, пытаясь понять, что чувствую. Сегодня — слишком важный для меня день. День развода, чтоб его, а я никак не могу поверить, что за какой-то несчастный месяц моя жизнь настолько резко изменилась. До неузнаваемости.
— Почему не спишь? Рано же ещё, — сопит спросонок Аня, а я обнимаю её за шею, притягиваю взлохмаченную голову к своей груди и целую в пахнущие летними цветами волосы. Она сопит, пытается выпутаться, но от меня так просто не уйдёшь.
Какое-то неутолимое желание постоянно чувствовать Аню рядом, касаться смуглой кожи, гладить, целовать. Насыщусь ли когда-нибудь? Даже думать не хочу. В этой жизни может случиться всё, что угодно, а я слишком хорошо знаю, с какой скоростью рушатся песочные замки. Нет уж. Существует только здесь и сейчас и небольшой задел на будущее, а всё остальное будем решать по мере поступления.
Аня затихает в моих руках, перестаёт вырываться, а дыхание с каждым вдохом всё глубже и размереннее. Лежу ещё несколько минут, пока она не засыпает окончательно, и только потом встаю. Аккуратно, чтобы не разбудить, прикрываю за собой дверь и иду в кухню. В квартире тихо — я пока не чувствую её своей. Просто стены, просто окна и двери, но жилище домом делают люди.
Распахиваю окно, закуриваю, даже уже не пытаясь разобраться в себе. Прохладный ветер, касаясь обнажённой кожи на груди, заставляет поёжиться, и я тру рукой, с зажатой в ней сигаретой, татуированное плечо. Ещё, что ли, забиться? Или хватит с меня?
Мысли лениво плывут в голове, сигарета выкурена до фильтра, а я достаю новую. После третьей подряд в горле першит, и я оглядываюсь вокруг, но не нахожу ничего, чем можно было бы перебить противный привкус никотина. Чёрт, совсем забыл, что здесь, кроме мебели, ничего нет: ни чайника, ни продуктов в холодильнике. Да и холодильника нет — прежние владельцы увезли его за собой в новую жизнь.
Хорошо жить не на краю мироздания, потому уже через час бойкий юноша в форменной одежде привозит наш с Аней будущий завтрак, заботливо упакованный в фирменные пакеты соседнего кафе. Еда ещё тёплая, и я сглатываю, усилием воли воздерживаясь от того, чтобы не наброситься на провизию прямо в коридоре. У меня отличный метаболизм, а после бурной ночи всегда в десять раз сильнее голоден.
— Ого, сколько всего, — замечает Аня, глядя на продуктовую вакханалию.
К её пробуждению я достал все контейнеры из пакетов и накрыл на стол.
— Я голодный, — пожимаю плечами и распахиваю сильнее окно, чтобы окончательно выветрился табачный дым. — Твой кофе, присаживайся.
Аня зевает, трёт сонные глаза и благодарно улыбается, когда протягиваю ей большой стакан крепкого кофе. Аромат пробивается даже сквозь крышку — пьянящий, сводящий с ума.
— У тебя выходной же сегодня? — спрашиваю, дожевав весенний ролл. — Какие планы?
— Пока ещё не думала, — улыбается, поправляя волосы. — Может быть, просто дома посижу. Книжку почитаю или триллер какой-нибудь посмотрю.
Ох уж, эта её любовь к кишколеденящему кинематографу. Хлебом не корми, дай о каком-нибудь очередном маньяке фильмец посмотреть. Нет, чтобы комедии романтические вечерами смотреть и рыдать в финале на свадебной речи героев.